Эзотерика в истории, культуре и искусстве - Массимо Чентини

Кроме того, по мнению Россетти, в произведении Данте есть отсылки на ритуал инициации: он находил в книге модели и символы, которые связывал с масонской практикой.

Позднее Рене Генон, один из учителей современной эзотерической традиции, выделил некоторые герметические темы, наиболее существенные для «Божественной комедии», в своей книге «Эзотеризм Данте».

Убеждение, что Данте сознательно создавал произведение из эзотерических конструкций, по мнению Генона, очевидно проистекает из девятой песни «Ада»:

«О вы, разумные, взгляните сами, И всякий наставленье да поймет, Сокрытое под странными стихами!»[43]

Генон не сомневался, что «этими словами Данте совершенно определенно указывает, что в его произведении содержится скрытый смысл, учение в собственном смысле слова, для которого внешний и явный смысл есть только покрывало и который должен быть найден теми, кто способен за него проникнуть»[44].

Уже в своем трактате «Пир» Данте подчеркнул эзотерическую роль литературы: «…Писания могут быть поняты и должны с величайшим напряжением толковаться в четырех смыслах»[45].

Исследователи, занимавшиеся непростой задачей выявления единого эзотерического пути в «Божественной комедии», часто были вынуждены отказаться от этого замысла. Шедевр Данте предлагает целый набор подсказок, которые можно прочитать в герметическом ключе, поэтому довольно сложно попытаться выделить лишь один путь толкования.

Данте был обвинен в ереси и в конце концов – в язычестве. Однако, как утверждают исследователи эзотерики, метафизика не является ни языческой, ни христианской: она универсальна.

В поддержку гипотезы о том, что Алигьери особенно искал поэтический язык, тесно связанный с эзотерикой, у нас есть подсказка, найденная в Венском музее. Речь идет о двух медалях: первая изображает Данте, а вторая – художника Пьетро да Пизу; на обороте обеих медалей указаны буквы FSKIPFT, которые иногда трактуют как акроним Frater Sacrae Kadosch, Imperialis Principatus, Frater Templarius («Посвященный Святой Брат, Могущественный Властитель, Храмовый Брат»[46]).

По мнению Рене Генона, эта интерпретация явно неверна, особенно в отношении первых трех букв, которые следует читать следующим образом:

«Fidei Sanctoe Kadosch. Союз Fede Santa (“Святая вера”. – Прим. перев.), в котором, вероятно, Данте был одним из руководителей, был Третьим орденом (тринитариев), ведущим свое происхождение от тамплиеров, что и подтверждается названием Frater Templarius (“храмовые братья”), и его высшие чины носили титул “кадош” (древнееврейское слово, обозначающее “святой” или “посвященный”), сохранившийся вплоть до наших дней в высших степенях посвящения масонства. Отсюда ясно, что Данте не без основания в качестве гида в конце своего небесного путешествия берет св. Бернара, основавшего Орден тамплиеров. По-видимому, тем самым он хотел указать, что только через его посредничество в условиях его эпохи возможно получить доступ к высшей степени духовной иерархии»[47].

Связь с орденом тамплиеров делает путь «Божественной комедии» еще более эзотерическим; это дает новые идеи многочисленным исследователям, которые стремятся найти историческую связь, подтверждающую тезис о том, что поэма Данте – герметическое произведение.

Если бегло охватить морфологию мест, где разворачивается действие произведения Данте, мы видим, что с точки зрения структуры его путь представляет собой своеобразный ритуал инициации для перехода:

Ад (мир непосвященных)

↓

Чистилище (место инициации)

↓

Рай (совершенный мир)

В алхимическом символизме три фазы инициирования намекают на три составляющих элемента металлов (сера, ртуть, соль), которые через их разделение и слияние («растворяй и стяжай» – этот девиз указывает на алхимическую операцию) позволяют перейти на новый уровень. Кроме того, «алхимическое трио» часто рассматривается как соответствие частям человека: душе, духу и телу.

Доменико ди Микелино. «Божественная комедия» Данте. 1465. Собор Санта‐Мария‐дель-Фьоре, Флоренция

Вначале путь с точки зрения топографии в основном линеен, но постепенно становится более сложным, и каждое слово здесь может быть интерпретировано по-разному. Возьмем, например, следующий отрывок из тридцатой песни «Рая»:

«Я был введен – как тот, кто смолк, смущенный, – Моей владычицей, сказавшей: “Вот Сонм, в белые одежды облеченный!”»[48]

«Говорить молча» – прерогатива эзотерического знания не только в литературе, но и в любом языке и форме его выражения. «Сонм, в белые одежды облеченный» – это еще одна отсылка к тамплиерам и их возможной связи с масонством. Генон также отмечает, что слово «сонм» (в оригинале il conventо, «конвент») употребляется в масонстве для обозначения больших собраний[49].

Политический подтекст «Божественной комедии», неоднократно подчеркиваемый литературоведами, не исключает эзотерического.

«Шедевр знаменитого гибеллина (сторонника императорской власти) – это объявление непримиримой войны папскому трону, сделанное путем дерзкого раскрытия Откровения таинств. Эта эпическая поэма пронизана аллюзиями и символами, гностицизмом и иоаннитской ересью. Кроме того, это дерзновенная проекция каббалистических построений и нумерологии на христианскую догматику, при этом исполненная потаенного отрицания их Абсолютного элемента. Визионерское проникновение автора в сверхъестественный мир эквивалентно по глубине фиванским и элевсинским инициациям»[50].

Спуск в ад, затем восхождение через символическое воскрешение и, наконец, взлет к небу – взаимно дополняющие, необходимые друг другу фазы, которые присутствуют в описании…

«…“Великого Дела” герметистов, и то же самое отчетливо утверждается во всех традиционных учениях. Так и в исламе мы встречаем эпизод “ночного путешествия” Мухаммада, также включающий нисхождение в инфернальные места (isrâ), а затем восхождение в различные раи или небесные сферы (mirâj); определенные черты этого “ночного путешествия” представляют с поэмой Данте до такой степени поразительное сходство, что некоторые исследователи хотели в нем видеть один из принципиальных источников вдохновения поэта»[51].

Этот своеобразный «эзотерический экуменизм» делает произведение Данте еще более универсальным, но, безусловно, усложняет его толкование, особенно в отношении поиска источников, которые питали творчество великого поэта. Особая мистическо-эзотерическая топография «Божественной комедии» при более внимательном рассмотрении предлагает прежде всего путешествие внутри человека, чтобы в гармонии с высшими эзотерическими принципами обрести знание нашей роли в отношении микро- и макрокосма. Путь инициации оказывается, таким образом, попыткой восстановить первоначальное состояние, определяемое множеством герметических наук, от алхимии до астрологии. Именно астрологический символизм, по Генону, имеет первостепенное значение в аллегорическом строе «Божественной комедии».

«Замечательно, что все три части поэмы кончаются одним и тем же словом “звезда”, как бы для того, чтобы утвердить совершенно особое значение, которое имел для Данте астрологический символизм. Последние слова Ада, riveder le stelle (“вновь узреть светила”),