Романовы. История великой династии - Марина Михайловна Бандиленко
«Мнение о малейших делах ее ужасает и в страх приводит… Слабость и непостоянство – вот суть всех царицыных поступков».
Так же, как когда-то ее мать Екатерина I, Елизавета жила преимущественно ночной жизнью. Ей трудно было успокоиться и уснуть после шумных балов, к тому же она боялась возможности ночного переворота. Поэтому Елизавета никогда дважды не ложилась спать в одной комнате, в ее апартаментах не заканчивался ремонт – прорубались новые двери и окна, переносились лестницы: все было рассчитано на то, чтобы предполагаемые заговорщики запутались.
Обычный распорядок дня императрицы Елизаветы: просыпалась в полдень, в 5 часов вечера обедала, в 2 часа ночи ужинала, около 6 утра ложилась спать. Придворное расписание на неделю было закреплено особым указом: по понедельникам во дворце играет музыка танцевальная, по средам – итальянская, по вторникам и пятницам даются театральные представления.
Так же, как ее отец, Пётр I, Елизавета была очень непоседлива. Ей не сиделось на одном месте, она любила переезжать из одного дворца в другой, а то из Петербурга в Москву, и вскоре обратно. Для зимних поездок у нее был особый возок с печкой, рассчитанный на 8 человек. Запрягали в него 20 лошадей цугом – попарно. А поскольку императрица любила быструю езду, каждые 20 верст лошадей приходилось менять. Возок императрицы всегда сопровождала целая кавалькада, и в первую очередь ее личная охрана – Лейб-компания. Так называлась элитная воинская часть, образованная из 300 гренадеров и 64 «заротных» чинов, которые возвели Елизавету на престол.
Лейб-компанцам было позволено абсолютно все. На часах они стояли из рук вон плохо: напивались, засыпали, могли вообще покинуть пост, но императрица им все прощала. Сама она была капитаном Лейб-компании, а офицерами числились ее друзья и приближенные, в том числе братья Пётр и Александр Шуваловы и Алексей Разумовский.
Алексей Разумовский не был сенатором, не возглавлял никаких учреждений. Он мог бы стать самым влиятельным человеком в стране, если бы захотел. Но он был совершенно лишен честолюбия. Зато сумел составить личное счастье императрицы.
Казачий сын из села Лемеши под Черниговым, Алексей Григорьевич Разумовский обладал прекрасным лирическим тенором и был необыкновенно хорош собой. Много лет спустя уже другая императрица, Екатерина II, писала, что не встречала мужчины красивее Разумовского, а уж она-то повидала немало красавцев.
Алексей Григорьевич никогда не лез в политику, но всегда был рядом с Елизаветой – добродушный, спокойный, надежный. Они очень любили друг друга и были вполне счастливы. Но ситуация внебрачной связи тяготила набожную Елизавету. Вскоре после своего воцарения, на 11-м году совместной жизни, она тайно обвенчалась с Разумовским в маленькой церкви Знамения в Перово. Позже императрица велела построить в этом подмосковном селе великолепный дворец и разбить липовый парк, и все это подарила своему Алеше, тогда уже графу Разумовскому. Парк и церковь существуют до сих пор.
Разумовский приохотил Елизавету к украинской кухне. Борщ с чесноком и галушками ей готовили едва ли не ежедневно. Вообще императрица очень любила хорошо поесть и имела не самые здоровые пищевые привычки. Например, для аппетита выпивала чарку водки с редькой, ела жирное на ночь, любила сладкое и пила очень много кофе. Личный кафешенк Елизаветы Карл Сиверс был обязан следовать за ней повсюду, чтобы варить ей кофе. Специально выписанные из Франции и Италии кондитеры возводили из конфет, пирожных и мармеладов фантастические сооружения, от которых ломились столы на пирах.
Елизавета обожала балы и могла танцевать хоть сутки напролет. Особенно она любила устраивать маскарады, на которые велено было мужчинам приходить в женском платье, а женщинам – в мужском. Все участники таких маскарадов обычно выглядели нелепо и смешно, кроме самой Елизаветы, обладательницы необыкновенно стройных ножек.
Императрица вообще была очень красива, причем возвела собственную красоту в некий культ. Все обязаны были ею восхищаться. Никто из придворных дам не смел хоть в чем-то превзойти императрицу. Если фрейлина удачно украшала прическу, Елизавета могла лично срезать это украшение вместе с прядью волос.
При дворе существовал диктат моды: императрица регулярно издавала особые установления, в чем следует являться на балы и праздники, с указанием фасонов, цветов и отделки. Все торговцы, привозившие из-за границы дорогие ткани, обязаны были в первую очередь показывать их Елизавете, чтобы она могла отобрать самое лучшее. Платья она никогда не надевала дважды и часто меняла наряды по нескольку раз за вечер. Гардероб императрицы составляли около 15 тысяч платьев, несколько тысяч туфель и по меньшей мере два сундука шелковых чулок.
В моде был стиль рококо и пышные платья на версальский манер, с тонкой, затянутой в корсет талией и огромными юбками на фижмах – каркасах из китового уса. Прически поначалу были гладкими, но во второй половине века они выросли до 60 сантиметров в высоту, и с помощью шиньонов на головах модниц сооружались сложные конструкции в виде причудливых шляп, цветочных клумб и даже кораблей и ветряных мельниц. В волосах закреплялись колбочки с водой, в которые вставлялись живые цветы. На ночь рекомендовалось надевать на такие прически чепцы, чтобы в волосах не заводились вши. А порой сооружения из волос заключались в металлические сетки – для защиты от мышей.
Для красоты императрицы нужна была достойная оправа, и тут Елизавете очень пригодился радостный гений Растрелли-младшего. Сын знаменитого скульптора Бартоломео Карло Растрелли архитектор Бартоломео Франческо (или Варфоломей Варфоломеевич) Растрелли стал едва ли не единственным зодчим в русской истории, чьи самые смелые замыслы и дорогостоящие проекты были воплощены в полном объеме именно при Елизавете: Новый Зимний дворец, Смольный собор, Большой дворец в Петергофе, Царскосельский дворец.
Все это стоило огромных денег: один только дворец в Царском Селе обошелся в 1 миллион 600 тысяч рублей (9 миллиардов 600 миллионов рублей в современном эквиваленте). Налоги доходили до казны только в половинном размере, остальное раскрадывалось чиновниками. Невероятные размеры приобрела коррупция. При Елизавете практически все министры состояли на параллельном жалованье иностранных дворов. Наиболее известны поборами с союзников канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин и вице-канцлер Михаил Илларионович Воронцов, который, по словам молодой Екатерины II, «продавался первому же покупщику».
Целые отрасли, например соляное дело (невероятно доходное по
