Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза

Во время пребывания в Турине до Суворова дошли слухи, что Моро покинул морской берег и перешел в наступление. Фельдмаршал оживился, забыл все огорчения и, поднимая войска навстречу неприятелю, не упустил ни одной мелочи похода: котлам выступать в 12 часов ночи, за 15 верст останавливаться и варить пищу; войскам трогаться в 3 часа; на 7-й версте отдохнуть часок; после второго перехода – прямо к котлам; соснуть до 4-х; в 9 часов – ночлег: «палатки разбиты, все готово – отдыхай». Русские сделали тогда 50 верст в сутки, за что получили благодарность в приказ по войскам. В Александрии Суворов узнал, что наступление Моро – пустой слух, но что с другой стороны приближается армия Макдональда, и австрийский отряд, стерегущий пути, уже потерпел он них урон. Надо было спешить. Суворов повел свою армию и, дойдя до Страделлы, узнает, что нужна немедленная помощь. Тогда фельдмаршал отделяет несколько казачьих полков, берет с собой князя Багратиона и скачет с ним вперед; прочим войскам дано приказание спешить. Уже французы перешли реку Тидону; правый фланг французов обойден, батарея в 8 орудий захвачена; еще немного – и австрийцы погибли. Сзади показалось облако пыли – явился Суворов с четырьмя казачьими полками. Этого было мало, но тут находился сам Суворов. В один миг он обозрел поле битвы: два казачьих полка полетели во фланг полякам, обходившим австрийцев; два другие, под начальством Горчакова, племянника Суворова, кинулись на правый фланг французов. Поляки смешались, французы остановились. Но в это время уже показалась сзади головная колонна русского авангарда, под начальством великого князя. Солдаты выбивались из сил; многие падали от палящего зноя, от изнурения, но самые закаленные спешили на выстрелы и стали выстраиваться сзади австрийцев. Суворов приказал двинуть все силы разом. Багратион шепнул на ухо фельдмаршалу, что в ротах не насчитается и по 40 человек, – нельзя ли повременить хотя бы немного? Суворов также отвечал ему на ухо: «А у Макдональда нет по 20;

атакуй с Богом!». Вся линия ударила дружно, с музыкой и барабанным боем; русские шли с песнями. Французы встретили метким огнем, особенно губительным потому, что множество канав задерживали движение союзников, на каждом шагу; кроме того, французы беспрепятственно бросались в атаку. Суворов, разъезжая вдоль фронта, повторял: «Вперед! Вперед! Коли!». Багратион врезался в польское каре; казаки кололи и рубили во всю руку. Покончив с поляками, Багратион понесся по фронту и наскочил на фланг отступавших французов. Перед смертоносным натиском казаков их каре разорвалось: французы поспешно отступили за Тидону. На другой день был отдан по войскам пароль «Терезия» и лозунг «Кóлин». Эти два имени напоминали австрийцам их любимую императрицу и победу над Фридрихом Великим. Утром стояло под ружьем 22 тысячи. В 10 часов войска двинулись вперед: на правом фланге князь Багратион, за ним – дивизия Швейковского; сзади – резерв; в центре и на левом фланге – австрийцы; общий резерв под начальством Меласа. Двигаясь чрезвычайно медленно, войска перешли реку Тидону и только к 2 часам увидели польскую дивизию, верстах в 7 от Требии. Суворов дал вздохнуть измученным войскам, после чего сам повел авангард Багратиона. Пехота ударила на поляков с фронта, казаки – с флангов. Поляки дрались отчаянно. Это были изгнанники, покинувшие Отечество и ненавидевшие Суворова, покорителя Праги, Варшавы. Они работали не только штыками, но и прикладами. Наши все-таки одолели: отняв знамя, 2 пушки и 600 пленных, заставили остальных уйти за Требию. На прочих пунктах французы были гораздо слабее. К вечеру оба берега реки Требии осветились заревом костров.

К Макдональду подошли подкрепления, больше 10 тысяч. Имея перевес в силах, он отдал распоряжение охватить союзников с обоих флангов: поляки должны были переправиться через Требию повыше нашего правого фланга, а две французские дивизии – пониже левого фланга; остальным наступать спереди. Но и Суворов отдал приказ к атаке. Когда союзники стали в ружье, французы начали переправу в колоннах; в интервалах шла конница; развернутые батальоны прикрывали движение с того берега. Суворов рано заметил обходное движение поляков и послал Багратиона. Пехота бросилась в штыки; казаки и австрийские драгуны охватили их с боков, так что Домбровский едва успел спастись за Требию, покинув три знамени, пушку и 400 пленных. В это время французы атаковали дивизию Швейковского; наши стали отступать, но отступали по-суворовски: они-то бросались вперед, то встречали атаки французов огнем в упор. Здесь 5 батальонов дрались против 15-ти. Никогда и нигде французы не встречали такого упорного сопротивления. Розенберг поскакал к Суворову; за ним помчался Багратион. Фельдмаршал лежал в изнеможении на земле, прислонив голову к огромному камню. «Попробуйте сдвинуть этот камень! Не можете?.. Ну, так и русские войска не могут отступать!.. Извольте держаться, ни шагу назад!». С тем Розенберг и отъехал. «Ну что, князь Петр?» – спросил фельдмаршал у Багратиона. Последний доложил, что поляки отброшены, но половина людей убыла, ружья стреляют худо, а неприятель силен. «Нехорошо, князь Петр! Коня!» – и фельдмаршал, как был в рубахе, помчался к войскам Багратиона. «Заманивайте, ребята, заманивайте… шибче… бегом!» – кричал Суворов впереди отступавшего батальона. Шагов через 200 он вдруг закричал: «Стой! Налево кру-гом!» Суворов поскакал дальше. Войска Багратиона, увидев любимого вождя, встрепенулись: пропала усталь, огонь участился. С барабанным боем пошли они на помощь Швейковскому и появились в тылу у французов, держа ружья на руке. Положение дел изменилось: французы, приняв их за свежие, отступили за Требию. Мелас, имея сильные резервы, все-таки боялся за свой фланг и не подал помощи, как ему было приказано. Только после вторичного приказания он отделил 10 эскадронов Лихтенштейна. Лихая австрийская конница разогнала французов в центре и успела подать помощь нашему левому флангу. Тогда войска Меласа перешли в наступление, спустились в Требию, но были здесь остановлены сильным огнем с того берега. В 6 часов вечера французы очистили весь левый берег реки. Наши измученные войска не могли сделать ни шагу; Суворов не слезал три дня с лошади, хотя, впрочем, не показывал и вида усталости: он весело встретил генералов и, поздравив их с третьей победой, сделал распоряжения на утро для перехода через Требию. Цепь аванпостов протянулась вдоль берега. Едва забрезжил свет, наши казаки увидели, что неприятеля нет. Оказалось, что Макдональд, убедившись в полном расстройстве своих войск и потеряв надежду на помощь со стороны Моро, решился немедленно