Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

А вот свинью египтяне считали и считают животным нечистым. Геродот рассказывает, что в его время, если кто-нибудь, проходя мимо, касался свиньи, то сразу же шел к реке и прямо в одежде, что была на нем, погружался в воду, чтобы омыться. «Свинопасам, единственным из всех египтян, несмотря на их египетское происхождение, не дозволялось вступать ни в один египетский храм». Никто не хотел «выдавать за них замуж своих дочерей и брать в жены их девиц», так что женились они и выходили замуж «только между собой»[778].

Некоторых животных, рассказывает в своей «Географии» Страбон, в его время почитали все египтяне. «Из числа животных, живущих на суше, – трех: быка, собаку и кошку; из птиц – коршуна и ибиса; из рыб – чешуйчатую рыбу и оксиринха [букв. – «острокрылая» рыба, вроде щуки]». Помимо животных, почитавшихся всеми египтянами и всюду, имелись животные, которых почитали только в отдельно взятых местностях. «Саисцы и фиванцы, – к примеру, – овцу; ликопольцы – шакала; вавилоняне, живущие у Мемфиса, – кебуса [павиана]; леонтопольцы – льва; мендесцы – козу и козла» и так далее.

У жителей города Арсиноя, именовавшегося в прошлом Крокодилополем, распространено было «почитание крокодилов», пишет Страбон. Имелся у них священный крокодил, Сухом, прирученный жрецами. Кормили «животное хлебом, мясом и вином».

В Гермуполе, Ликополе и Мендесе, сообщает Страбон, из животных почитали козла, и козлы в местностях тех, как сказывал Пиндар, «имели сношения с женщинами»[779].

В Папремитском округе, со слов Геродота, почитались гиппопотамы, священные животные Осириса.

Что касается быков, которых с древнейших времен приносили в Египте в жертву богу Солнца, то таковые непременно должны были быть «чистыми», то есть не иметь на теле и на хвосте ни одного черного волоса. Осматривал быка перед жертвоприношением специально назначенный жрец. Если находил животное «чистым по всем статьям», то обматывал папирусом его рога, и затем, «намазав печатной глиной», прикладывал «свой перстень с печатью». И только такое животное подлежало обряду. «За принесение в жертву неотмеченного животного полагалась смертная казнь»[780].

И в заключение рассказа о египтянах уместным, представляется, познакомить читателя со столицей «страны пирамид».

За свою многовековую историю, уходящую в глубь времен, столицами Египта, Мисра в прошлом, побывали 15 городов, а некоторые из них – по нескольку раз. Наиболее яркий след из всех них оставили Мемфис, Фивы, Александрия, Эль-Фустат (641–750) и Эль-Кагира (с 969 г.), то есть Каир.

Мемфис заложил первый властелин Египта Менес (ум. в 3125 г. до н. э.; Геродот называет его Мином, в сочинениях других древних авторов он фигурирует как Мена и Мени). По словам Геродота, ссылающегося на рассказы жрецов египетских, дело было так. Первый египетский царь возвел в том месте защитную плотину. «Старое русло протекавшей там реки осушил, а реку направил в середину низменности между горами. … На этой-то осушенной с помощью плотины земле … он и основал город, называемый ныне Мемфисом. … В городе царь воздвиг большое и весьма достопримечательное святилище Гефеста»[781].

К югу от святилища, как повествует Геродот, жительствовали финикийцы из Тира, и называлось то место Тирским Станом. Наличествовал там и дивный храм, именовавшийся храмом «чужеземной Афродиты», то есть храм Елены, дочери Тиндарея, как считал Геродот. В сказаниях египтян, о которых ему поведали жрицы, сообщает Геродот, говорится о том, что после того, как Александр похитил Елену из Спарты и отправился с ней на свою родину, «противные ветра отнесли судно его к берегам египетским, к устью Нила». В том месте на берегу, куда прибило их судно, стоял храм Геракла, как звали его эллины, – «убежище для рабов, которые бежали от своих хозяев». И если раб, чей бы он ни был, укрывался там и посвящал себя богу «наложением священных знаков», то становился неприкасаемым. Так вот, укрылись там и несколько слуг Александра. Они-то и рассказали Фонису, «стражу нильского устья», историю о похищении Елены и обиде, нанесенной Менелаю. Корабль Александра задержали, самого его схватили и вместе с Еленой и всеми сокровищами, бывшими на корабле, отправили в Мемфис, на суд к царю египетскому. И тот постановил: женщину и сокровища оставить в Мемфисе и передать их гостеприимному эллину Александра, обманутому им, если сам эллин этот «пожелает приехать к нему и увезти их». Самому же Александру и его спутникам царь повелел «покинуть страну и уехать куда угодно».

Когда же эллины во главе с Менелаем осадили Илион, где, как полагали, и укрылся Александр с Еленой, и, взяв город, Елены там не нашли, как и говорили им о том жители города, то отправили Менелая в Египет. И он «получил назад не только Елену», в полном здравии, но «и все свои сокровища».

Сказание жрецов египетских о Елене, пишет Геродот, лично он считает более правдивым, чем то, что изложил в «Одиссее» Гомер. Если бы Елена была в Илионе, делится своими соображениями Геродот, то «ее выдали бы эллинам с согласия ли или даже против воли Александра. Ведь ни Приам, ни остальные его родственники не были столь безумны, чтобы подвергать опасности свою жизнь, своих детей и родной город для того лишь, чтобы Александр мог сожительствовать с Еленой». И если бы даже они не решились на это «в первое время войны, – замечает Геродот, – то после гибели множества троянцев в битвах с эллинами, я уверен, что Приам, будучи Елена в городе, выдал бы ее ахейцам, чтобы только избежать столь тяжких бедствий». Поскольку царская власть после кончины Приама переходила к Гектору, его старшему сыну, то и он «не стал бы потворствовать своему брату, … навлекшему такие страшные бедствия … на троянцев». Троянцы, резюмирует Геродот, «не могли выдать Елену, потому что ее не было там. Эллины же не верили им, хотя троянцы и говорили правду». Все это, резюмирует Геродот, по моему разумению, «было заранее уготовлено божеством, чтобы гибель троянцев показала людям, что за великими преступлениями следуют и великие кары богов»[782].

Город Мемфис служил столицей при восьми династиях Древнего царства. Наибольшего процветания достиг в 2800–2200 гг. до н. э. (просуществовал до второй половины 1-го тысячелетия н. э.). Первоначально именовался Инбу-хедж (Белые стены). Известен также и как Объединяющий две земли (Верхний и Нижний Египет). Название Мемфис, широко разошедшееся по свету, дали ему эллины, переиначив на свой лад наименование пирамиды фараона Пепи I – Мен-нефер, что значит «Прекрасная» у древних египтян. Греческое название города переняли впоследствии римляне. Авраам Сергеевич Норов указывает также,