Спой мне, иволга… - Николай Алексеевич Заболоцкий

                                                            дудочки.

– Только что они были там, а теперь

                                                            туточки.

Пение

Из глубин, где полдень ярок,

Где прозрачный воздух жарок,

Мы, подобье малых деток,

Принесли земле подарок.

Мы – подобье малых деток,

Смотрит месяц между веток,

Звезды робкие проснулись,

В небесах пошевельнулись.

Бык

Смутно в очах,

Мир на плечах.

В землю гляжу,

Тяжко хожу.

Пение

Бык ты, бык, ночной мыслитель,

Отвори глаза слепые,

Дай в твое проникнуть сердце,

Прочитать страданий книгу!

Дай в твое проникнуть сердце,

Дай твою подумать думу,

Дай твою земную силу

Силой неба опоясать!

Пастухи

Кажется, эти летающие дурни разговаривают

                                                       с коровами?

– Уже небеса делаются багровыми.

– Скоро вечер. Не будем на них обращать

                                                          внимания.

– Эй, создания!

1932

Ночь в лесу

Опять стоят туманные деревья,

И дом Бомбеева вдали, как самоварчик.

Жизнь леса продолжается, как прежде,

Но все сложней его работа.

Деревья-императоры снимают свои короны,

Вешают их на сучья,

Начинается вращенье деревянных планеток

Вокруг обнаженного темени.

Деревья-солдаты, громоздясь друг на друга,

Образуют дупла, крепости и завалы,

Щелкают руками о твердую древесину,

Играют на трубах, подбрасывают кости.

Тут и там деревянные девочки

Выглядывают из овражка,

Хохот их напоминает сухое постукивание,

Потрескивание веток, когда по ним прыгает

                                                                     белка,

Тогда выступают деревья-виолончели,

Тяжелые сундуки струн облекаются звуками,

Еще минута, и лес опоясан трубами чистых

                                                                 мелодий,

Каналами песен лесного оркестра.

Бомбы ли рвутся, смеются ли бабочки —

Песня все шире да шире,

И вот уж деревья-топоры начинают рассекать

                                                                      воздух

И складывать его в ровные параллелограммы.

Трение воздуха будит различных животных,

Звери вздымают на лестницы тонкие лапы,

Вверх поднимаются к плоским верхушкам

                                                                  деревьев

И замирают вверху, чистые звезды увидев.

Так над землей образуется новая плоскость:

Снизу – животные, взявшие в лапы деревья,

Сверху – одни вертикальные звезды.

Но не смолкает земля. Уже деревянные девочки

Пляшут, роняя грибы в муравейник.

Прямо над ними взлетают деревья-фонтаны,

Падая в воздух гигантскими чашками струек.

Дале стоят деревья-битвы и деревья-гробницы,

Листья их выпуклы и барельефам подобны.

Можно здесь видеть возникшего снова Орфея,

В дудку поющего. Чистою лиственной грудью

Здесь окружают певца деревянные звери.

Так возникает история в гуще зеленых

Старых лесов, в кустарниках, ямах, оврагах,

Так образуется летопись древних событий,

Ныне закованных в листья и длинные сучья.

Дале деревья теряют свои очертанья, и глазу

Кажутся то треугольником, то полукругом —

Это уже выражение чистых понятий,

Дерево Сфера царствует здесь над другими.

Дерево Сфера – это значок беспредельного

                                                                    дерева,

Это итог числовых операций.

Ум, не ищи ты его посредине деревьев:

Он посредине, и сбоку, и здесь, и повсюду.

1933

Как мыши с котом воевали

Жил-был кот,

Ростом он был с комод,

Усищи – с аршин,

Глазищи – с кувшин,

Хвост трубой,

Сам рябой.

Ай да кот!

Пришел тот кот

К нам в огород,

Залез кот на лукошко,

С лукошка прыгнул в окошко,

Углы в кухне обнюхал,

Хвостом по полу постукал.

– Эге, – говорит, – пахнет мышами!

Поживу-ка я с недельку с вами!

Испугались в подполье мыши —

От страха чуть дышат.

– Братцы, – говорят, – что же это такое?

Не будет теперь нам покоя.

Не пролезть нам теперь к пирогу,

Не пробраться теперь к творогу,

Не отведать теперь нам каши,

Пропали головушки наши!

А котище лежит на печке,

Глазищи горят как свечки.

Лапками брюхо поглаживает,

На кошачьем языке приговаривает:

– Здешние, – говорит, – мышата

Вкуснее, – говорит, – шоколада,

Поймать бы их мне штук двести —

Так бы и съел всех вместе!

А мыши в мышиной норке

Доели последние корки,

Построились в два ряда

И пошли войной на кота.

Впереди генерал Культяпка,

На Культяпке – железная шляпка,

За Культяпкой – серый Тушканчик,

Барабанит Тушканчик в барабанчик,

За Тушканчиком – целый отряд,

Сто пятнадцать мышиных солдат.

Бум! Бум! Бум! Бум!

Что за гром? Что за шум?

Берегись, усатый кот,

Видишь – армия идет,

Видишь – армия идет,

Громко песенку поет.

Вот Культяпка боевой

Показался в кладовой.

Барабанчики гремят,

Громко пушечки палят,

Громко пушечки палят,

Только ядрышки летят!

Прибежали на кухню мыши,

Смотрят – а кот не дышит,

Глаза у кота закатились,

Уши у кота опустились,

Что случилось с котом?

Собрались мыши кругом, —

Глядят на кота, глазеют,

 А тронуть кота не смеют.

Но Культяпка был не трус —

Потянул кота за ус, —

Лежит котище – не шелохнется,

С боку на бок не повернется.

Окочурился, разбойник, окочурился,

Накатил на кота карачун, карачун!

Тут пошло у мышей веселье,

Закружились они каруселью,

Забрались котищу на брюхо,

Барабанят ему прямо в ухо,

Все танцуют, скачут, хохочут…

А котище-то как подскочит,

Да как цапнет Культяпку зубами —

И пошел воевать с мышами!

Вот какой он был, котище, хитрый!

Вот какой он был, котище, умный!

Всех мышей он обманул,

Всех он крыс переловил.

Не лазайте, мыши, по полочкам,

Не воруйте, крысы, сухарики,

Не скребитесь под полом, под лестницей,

Не мешайте Никитушке спать-почивать!

1933

Прощание