Аксиомы, леммы, теоремы. Стихотворения, баллады, переводы - Даниэль Мусеевич Клугер

Эта дева — колдунья,

парней она кормит с руки. 

Эти парни не знают,

Эти парни не знают,

Эти парни не знают

опасной и темной любви.

Эти парни не знают,

что поздно — зови не зови.

Эти губы невинны,

Эти губы невинны,

Эти губы невинны

и нежно, по-детски, мягки.

Эти губы невинны,

но цепкие пальцы ловки...

Игра с огнем

«Play With Fire». По Нанкеру Фелджу

(Мик Джаггер — Кит Ричардс)

Я дарил тебе стекляшки, и колечки я дарил.

Чтобы ты меня любила так, как я тебя любил.

Ты меня не понимала, не хотела понимать.

Ни рыжье, ни побрякушки ты не думала скрывать.

Я просил тебя только об одном,

Говорил тебе: «Не играй с огнем!» 

На тебе козел твой старый побрякушки увидал.

И, конечно, он стекляшки и рыжье тотчас признал.

Старый черт меня — в тюрягу, а тебе сказал: «Не трожь!»

Я в тюрьме, а ты на воле припеваючи живешь!

А ведь я просил только об одном,

Говорил тебе: «Не играй с огнем!»

Соскочил я с нар тюремных и теперь бегу к тебе.

Я найду рыжье — спасибо старой своднице Судьбе.

Для тебя, моя маруха, я убью и украду,

Что бы ни было, но все же я опять к тебе приду.

Но прошу тебя только об одном,

Говорю тебе: «Не играй с огнем!»

Украду — не бриллианты, не тиару украду.

Я приду сегодня ночью, не на счастье — на беду.

Пусть бежать за этим делом для кого-то и не в масть

Я бегу, чтобы сегодня у него тебя украсть.

Но прошу тебя только об одном,

Говорю тебе: «Не играй с огнем!»

Рисуй это черным

«Paint it Black». По Мику Джаггеру — Киту Ричардсу

Я двери красные покрою цветом черным.

Мое желанье не покажется вам вздорным.

Готов я все вокруг покрасить в черный цвет:

Другого цвета на моей палитре нет.

О, сколько девушек, плывущих в летнем свете!

Они легки, они прекрасны, девы эти.

От нежных прелестей плывущих мимо дев

Я отвернусь, чтоб не ослепнуть, разглядев.

А мимо дома едут быстрые машины —

Они черны и потому непогрешимы.

Я вновь спокоен, это мой любимый цвет.

Другого цвета на моей палитре нет.

Но почему прохожие отводят взгляды?

Но почему моим приветствиям не рады?

Лишь потому, что я все крашу в черный цвет?

Но у меня другого цвета просто нет!

Они меня не видят — что же, я исчезну.

Растаю в этой темноте, срываясь в бездну.

Ни солнце красное, ни синий небосвод,

Уж не помогут — начинается исход...

Я сердце красное покрою черной краской.

Лицо прозрачное прикрою черной маской.

Готов я все вокруг покрасить в черный цвет:

Другого цвета на моей палитре нет.

Мудрец

«Sage». По Грегу Лейку

Пыль странствий ложится на плечи.

Ее невозможно стряхнуть.

Я ею дышал,

Пропитался насквозь...

Как долог, мучителен путь! 

И нет на вопросы — ответов,

Земля поглощает тела.

И время стремительно

Мчится вперед,

Летит оно будто стрела.

Прерывистым стало дыханье,

Пунктиром — и радость, и страх.

Лишь тень пробегает,

Теряется вновь,

В чужих растворяясь стихах.

Эпитафия

«Epithaf». По Питеру Синфилду

На этих стенах пророки чертили огнем письмена.

Но стены под солнцем тают, словно вчерашний снег.

Посеяны чьей-то рукою странные семена.

Их дожди поливали, их утрамбовывал бег

Славных и неизвестных. Солнце идет в зенит.

Галлюцинаций море, словно прибой, шумит.

А мы бредем по дороге вперед и только вперед.

Терпения не хватает, и это из года в год...

Стерта с надгробья надпись, стерта с листа печать.

Утра не будет, снова кто-то начнет кричать. 

Знанье — плохой советчик, если пропал закон.

Пляшут безумцы, зная силу и власть свою.

Что же поставишь снова в этой игре на кон,

Если стоишь, качаясь, пропасти на краю?

Только кошмары душат, призраки так тонки,

Чьи-то копыта топчут высохшие венки.

А мы бредем по дороге вперед и только вперед.

Терпения не хватает, и это из года в год...

Стерта с надгробья надпись, стерта с листа печать.

Утра не будет, снова кто-то начнет кричать.

Псих XXI столетия

«21st Century Schizoid Man». По Питеру Синфилду

Кошачьим когтем скальпель наведен.

Нейрохирург жестокостью украшен.

И паранойей дверь облита наша.

Век двадцать первый психами рожден. 

Кровавой пыткой — проволоки стон.

Политика хоронят в пенье псалма.

Невинные горят в огне напалма.

Век двадцать первый психами рожден!

Смерть — семя жадности, слепого жалкий трон.

Поэт голодный жаждет детской крови.

Что он найдет в безжалостной любови?

Век двадцать первый психами рожден...

Двор Багрового Короля

«The Court of the Crimson