Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции - Аллен Фрэнк Чу
Пока в западной части Карельского перешейка шли эти бои, командарм Грендаль руководил натиском советской 13-й армии на восточную часть линии Маннергейма. День 18 февраля запомнился тем, кто пережил изнурительные бои на этом участке, как «черный день в Тайпале». До полудня десятки советских бомбардировщиков нанесли удары по финским позициям юго-западнее Тайпале, между озером Суванто и рекой Тайпале, после чего началась мощная артиллерийская подготовка. Не успел финский 1-й батальон запасного полка JR-61, сформированного всего за два месяца до этого (в него входили пожилые солдаты и раненые, прошедшие лечение), прибыть на линию фронта, как в этом яростном шквале сразу же понес серьезные потери. Когда в 14:00 три вражеских полка бросились в атаку, эти «пополнения» запаниковали и покинули линию фронта. К востоку от них части первого батальона полка JR-19 – по большей части неопытные новобранцы – также оставили три укрепленных пункта на передовой. К счастью для финской обороны, здесь русские большой активности не проявили, и линия снабжения осталась нетронутой. Тем не менее это было самое крупное поражение финского III корпуса77.
Хотя отвод II корпуса на линию V был тактическим успехом, его психологические последствия были тревожными. Информированные круги в Хельсинки, до недавнего времени слышавшие только об оборонительных победах на линии Маннергейма, были крайне встревожены этой новостью. Чтобы развеять их опасения, главнокомандующий попросил своего верного друга, генерала Рудольфа Вальдена, сообщить президенту Каллио и премьер-министру Рюти, что он лично принял решение об отступлении78. Оптимистичное обращение маршала к армии Карельского перешейка 17 февраля на следующий день было также опубликовано в прессе. В нем говорилось о «новых оборонительных позициях, на которых силы противника в конце концов истощатся», а в заключение говорилось: «Останемся тверды и непоколебимы в нашей уверенности в окончательной победе»79.
О том, что Маннергейм на самом деле был менее уверен в себе, чем можно судить по этим словам, говорит тот факт, что в это время он отправил подполковника Нихтиля с новой специальной миссией. Этот опытный офицер штаба посетил штабы всех передовых полков 11 корпуса, чтобы оценить противоречивые донесения, которые поступали в Отаву. Затем, в связи с болезнью начальника штаба корпуса полковника Таккулы, он остался замещать его в этом качестве примерно на две недели. Этот неожиданный визит генерал Эстерман счел отражением его собственных суждений80.
Давние трения между командующим Карельской армией и маршалом Маннергеймом завершились тем, что 19 февраля первый подал в отставку со своего поста «по состоянию здоровья». В своих слишком сдержанных мемуарах Маннергейм принял упомянутую формулировку за чистую монету. Эстерман утверждает, что окончательный кризис в их отношениях возник из-за того, что он не мог согласиться с тем, что линия V должна считаться новой главной позицией (приказ удерживать эту линию любой ценой уже был отдан). Можно лишь догадываться, в какой степени конфликт личностей послужил причиной отставки, но, вероятно, этот конфликт был весьма серьезен. Кроме того, генерал Эстерман наверняка пребывал в не самом лучшем психологическом состоянии, поскольку в результате воздушного налета была тяжело ранена его жена81.
При выборе нового командующего армией Карельского перешейка маршал Маннергейм не стал рассматривать кандидатуру генерал-лейтенанта Эхквиста (в прошлом их отношения также были напряженными). На этот пост он выдвинул генерал-майора Эрика Хейнрикса, для чего повысил его в звании до генерал-лейтенанта. На место командира III корпуса, которое занимал Хейнрике, он назначил победителя при Толваярви, генерал-майора Талвелу. Командование оперативной группой «Талвела» на реке Айттойоки принял на себя полковник Паяри82.
В связи с этими кадровыми перестановками были проведены организационные изменения, обсуждавшиеся на совещании 14 февраля. 20 февраля на центральном участке Карельского перешейка, между II и III корпусами, было создано новое соединение – 1 корпус. Его граница со II корпусом, состоящая из 1-й и 2-й дивизий, проходила от озера Лююкюланъярви, чуть восточнее Тали, до реки Перойоки. Новый корпус возглавил генерал-майор Лаатикайнен, командир 1-й дивизии, а командование самой 1-й дивизией принял полковник Мартола. Такая реорганизация позволила II корпусу генерала Эхквиста сосредоточиться исключительно на обороне города и района Виипури, где вскоре должны были произойти решающие сражения83.
Когда финны отошли на линию V и оставили батареи Койвисто, огромное стратегическое значение неожиданно приобрела бухта Виипури. Теперь Красная армия могла пересечь замерзший залив, чтобы обойти оборонительные позиции Виипури с юго-запада. К 22 февраля советские войска закрепились на острове Пиисаари, к северо-западу от Койвисто, и угрожали острову Уурас, расположенному недалеко от Виипури84.
18 февраля армия Карельского перешейка взяла на себя все заботы по обороне бухты, которая представляла собой по большей части, что называется, terra incognita, – никакие маневры мирного времени, даже упражнения с картами, не касались обороны его западного побережья. Более серьезной проблемой была нехватка людей для обороны такого неожиданно удлинившегося фронта. Чтобы выделить несколько батальонов опытных войск для усиления этого сектора, маршал Маннергейм обратился к шведскому добровольческому корпусу, который уже несколько недель проходил подготовку на севере Финляндии. Его командир, генерал Эрнст Линдер, ветеран войны 1918 года, 19 февраля с готовностью принял предложение маршала о том, чтобы добровольцы взяли на себя оборону на фронте у Саллы. Начиная с 22 февраля около 8000 шведов и 725 норвежцев составили пять пехотных батальонов и две артиллерийские батареи Лапландской группы, которые начали долгий и опасный путь в район бухты Виипури (в последние дни зимы налеты советской авиации становились все более интенсивными – 19 февраля было совершено 1500 вылетов). Генерал Курт Валлениус был отозван из района успешных действий на диком севере для руководства финской обороной в районе бухты, где обстановка была на порядок хуже85.
Еще до того, как Красная армия возобновила генеральное наступление, на нескольких участках вдоль линии V произошли ожесточенные локальные бои. Финский I корпус 22 февраля отразил сильные атаки к северо-востоку от озера Муолаанъярви и к северу от озера Яюряпяяньярви. В тот же день советская 13-я армия начала наступление между Яюряпяяньярви и Вуокси, но этот натиск в итоге потерял свою силу, разбиваясь о надежную финскую оборону на данном участке86.
Наиболее серьезные бои развернулись к востоку от озера Няюккиярви, где части 123-й дивизии и танковые войска Баранова вклинились вглубь слабой финской обороны вдоль узкого кряжа. Неоднократные контратаки не помогли выбить захватчиков, которые к 23 февраля серьезно продавили промежуточную линию финской обороны у главной железной дороги. Именно
