Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин
В Китае достичь поставленных целей американским стратегам не удастся. «Нынешняя обстановка в Китае, к сожалению, — признает Барр, — развивается отнюдь не в пользу гоминдановской армии». КПК в противостоянии с Гоминьданом добьется значительных успехов, и успехи эти были достигнуты в значительной степени благодаря масштабной разнообразной помощи со стороны СССР и политическим советам, которые считал необходимым давать Сталин «китайским товарищам» по их запросам. Так, в начале января 1949 г. он направит в Пекин для Мао Цзэдуна телеграмму. В ней он выскажет обеспокоенность намерением «китайских товарищей» отнести на лето срок создания демократического коалиционного правительства. «Не получится ли так, — задастся вопросом Сталин, — что гоминьдановцы, при содействии американцев, возьмут инициативу создания коалиционного правительства в свои руки, создадут свое коалиционное правительство раньше лета и, впутав в это дело некоторых демократически настроенных политических деятелей Китая, помешают им тем самым сплотиться вокруг северных народно-освободительных сил Китая»[559].
«С приходом к власти китайских коммунистов обстановка меняется в корне», — заявит Сталин в другой телеграмме Мао Цзэдуну в начале февраля 1949 г.[560], то есть еще до завершения гражданской войны в Китае и провозглашения Китайской Народной Республики. Пониманием значимости происходивших в Китае перемен объясняется такая вовлеченность Сталина в китайские дела в послевоенный период, которую обнаруживают сохранившиеся документы и которая так резко контрастирует с самоотстранением от китайских дел в годы Великой Отечественной войны. Переписка Сталина с Мао Цзэдуном, директивы совпослам в КНР насчитывают многие десятки шифротелеграмм, содержащих конкретные указания, советы и рекомендации по вопросам внешней и внутренней политики КНР, оказания экономической и военно-технической помощи, заключения кредитных соглашений и советских поставок.
Мао Цзэдун в 1947 и 1948 гг. настойчиво добивался приезда в Москву. Его визит будет не раз переноситься и вовсе не в связи с неопределенностью перспектив победы китайских коммунистов в противостоянии с Гоминьданом. 1 июля 1947 г. Сталин направит советскому представителю А. Я. Орлову телеграмму, в которой скажет: «Ввиду предстоящих операций и ввиду того, что отсутствие Мао Дзедуна может плохо отразиться на операциях, мы считаем целесообразным временно отложить поездку Мао Дзедуна»[561]. Аналогичную телеграмму Мао получит 14 июля 1948 г., в которой причиной отложить поездку было названо отсутствие в Москве «руководящих товарищей», разъехавшихся на места для руководства начавшимися хлебозаготовками[562]. Сталину приходилось иметь в виду и плотную вовлеченность США в китайские дела, и попытки американской дипломатии урегулировать гражданский конфликт в Китае на прогоминьдановской основе. Такого рода посредничеством усилия США в Китае не ограничивались. 4 ноября 1946 г. в Нанкине был подписан американо-китайский Договор о дружбе, торговле и навигации. Соединенные Штаты, очевидно, стремились закрепиться в Китае. Режим Чан Кайши опирался на широкомасштабную поддержку США в самых разных формах. Кроме того, там продолжали находиться американские войска, хотя Советский Союз свои части вывел из Маньчжурии в мае 1946 г. Линия Сталина в Китае была в общем противоположной американской. Советская дипломатия дистанцировалась от участия в китайских делах, неоднократно декларировала принцип невмешательства, что ярко проявится в начале 1949 г. Получив 8 января, наряду с Великобританией и Францией, меморандум США с предложением посредничества во внутрикитайском конфликте, Советское правительство заявит, что не считает целесообразным принять на себя такое посредничество и вновь подчеркнет, что «восстановление единства Китая, как демократического и миролюбивого государства, является делом самого китайского народа»[563]. В мае 1949 г. в шифровке, адресованной Мао Цзэдуну, Сталин подчеркнет: «Мы не считаем настоящий момент подходящим для широкой демонстрации дружбы между СССР и Демократическим Китаем. Такую демонстрацию можно приурочить к моменту образования Китайского демократического правительства и установления дипломатических отношений между ним и СССР»[564].
Сталин, конечно, не являлся сторонним наблюдателем процессов, происходивших в Китае. В целом ряде своих посланий, адресованных разным представителям китайского руководства, Сталин представлял вниманию «китайских товарищей» взвешенную политическую линию, далекую от левацких «загибов». Предлагал Сталин вниманию Мао и свой анализ расклада политических сил в Китае и, соответственно, рекомендации по конструированию власти. «Надо иметь в виду, — говорил Сталин в шифротелеграмме от 20 апреля 1948 г., — что Китайское правительство после победы Народно-освободительной армии Китая будет по своей политике, по крайней мере в период после победы, длительность которого сейчас трудно определить, национальным революционно-демократическим правительством, а не коммунистическим»[565]. В апреле 1949 г. в телеграмме Мао Цзэдуну он предостережет китайское руководство от отказа установить официальные отношения с капиталистическими государствами, включая США. Кроме того, не следовало, по мнению Сталина, отказываться от иностранных займов. «Все дело в том, — подчеркнет Сталин, — чтобы условия займа и торговли не налагали таких экономических или финансовых обязательств на Китай, которые могли бы быть использованы для ограничения национального суверенитета демократического китайского государства и для удушения китайской национальной промышленности»[566].
Телеграмма И. В. Сталина (Филиппова) Мао Цзэдуну об административном экономическом центре Китая
26 мая 1949
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 331. Л. 73–75]
В конце апреля 1949 г. он направит главному советнику при ЦК КПК И. В. Ковалеву телеграмму для председателя Финансово-экономического комитета, заместителя председателя Госсовета КНР Чэнь Юню: «Передайте Чэнь Юню, что мы русские коммунисты, стоим за то, чтобы китайские коммунисты не отталкивали от себя национальную буржуазию, а привлекали к сотрудничеству как силу, способную помочь в борьбе с империалистами. Поэтому советуем поощрить торговую деятельность национальной буржуазии как внутри Китая, так и вовне, скажем, торговлю с Гонконгом или с другими иностранными капиталистами»[567]. Эти сталинские рекомендации сильно не вяжутся с традиционным восприятием его политэкономических воззрений и столь
