Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин
Помимо всего прочего, флотилия была значительно усилена технически. Кузнецов вызвал из Москвы начальников минно-торпедного и технического управлений, а также управлений связи и противовоздушной обороны. Они прилетели с необходимым военно-техническим оборудованием.
Продвижение нефтяных барж, следовавших по Волге из Астрахани в Саратов на нефтеперегонный завод, лично контролировали Микоян и Кузнецов. Горючее требовалось армии, авиации и флоту, без него нельзя было начать генеральное летнее наступление 1943 года.
Летом Кузнецов еще раз вылетал в Сталинград и Саратов для обсуждения с Ю. А. Пантелеевым дальнейших мер обеспечения судоходства по Волге. Хотя тральщики продолжали гибнуть, в течение лета 1943 года на минах больше не подорвался ни один танкер и ни одна баржа с топливом. При этом если в июне 1943 года план перевозок был выполнен на 70 %, то в июле он был выполнен уже на все 100 %. К осени все волжские фарватеры были очищены от немецких мин.
В сентябре Кузнецов доложил об этом А. И. Микояну. За лето удалось провести по Волге без потерь 8 тысяч судов, доставивших более 7 миллионов тонн нефтепродуктов. В дальнейшем речники Волги успешно осуществляли грузовые и пассажирские перевозки по всему протяжению судоходной реки. А едва в 1943 году закончилась битва за Сталинград, Сталин распорядился возобновить строительство Волго-Балтийского и продолжить подготовку к строительству Волго-Донского каналов.
С улучшением ситуации на Волге в августе 1943 года Кузнецов начал постепенно сокращать Волжскую флотилию, направляя ее кадры для вновь создаваемой Днепровской флотилии, которая была сформирована в сентябре 1943 года. Передавали и часть кораблей: катера, погрузив на платформы, перевозили по железной дороге. Часть бронекатеров вместе с командами перебрасывалась на юг для Азовской флотилии.
* * *
Несмотря на то что Кузнецов весьма эффективно справлялся с согласованием действий флотов и фронтов на местах, в Москве координация Генерального штаба и Главного Морского штаба на протяжении всей войны оставляла желать лучшего. Маршалы и генералы не слишком считались с моряками, полагая, что ВМФ играет в ходе сугубо континентальной войны весьма второстепенную роль. Тот факт, что нарком ВМФ практически сразу был исключен Сталиным из членов Ставки, являлся для многих маршалов и генералом реальным подтверждением незначительной роли флота. Ну а если Верховный так относится к ВМФ, значит, мы вообще будем его игнорировать…
К сожалению, отсутствие тесного взаимодействия наносило серьезный вред общему делу. Судя по мемуарам, Кузнецов на протяжении всей войны чувствовал себя очень обиженным как на недооценку значения ВМФ, так и на игнорирование лично его. Понять наркома в данном случае можно.
В апреле 1943 года начальник оперативного управления Главного Морского штаба контр-адмирал В. Л. Богденко в служебной записке отмечал: «За время войны Главный морской штаб ВМФ ни разу не был ориентирован Генеральным штабом по вопросам дальнейшего хода боевых действий и возникающим задачам флотов и флотилий. Без этого штаб был в затруднительном положении при постановке задач флотам, расчетах потребного количества кораблей и вооружения, расчетах развития базового и аэродромного строительства»[58].
Неоднократные попытки наладить взаимный обмен информацией между Главным Морским штабом и Генеральным штабом были в большинстве безуспешными. Загруженные своими делами, генштабисты от моряков просто отмахивались. В связи с этим в декабре 1943 года Кузнецов пожаловался Сталину, что командующие фронтами и армиями, ставя задачи оперативно подчиненным им флотам и флотилиям, не то что не согласовывают с Главным Морским штабом, но и не ставят его в известность о планируемых операциях. Сталин поинтересовался, как именно видит Кузнецов организацию взаимодействия между двумя штабами.
Кузнецов предложил, чтобы директивы флотам в связи с масштабными операциями на приморских направлениях исходили только из Ставки, а командующие фронтами ставили задачи подчиненным им флотам только на текущие операции. Эти меры позволили бы объединить усилия Генерального и Главного Морского штабов при подготовке оперативных директив флотам и флотилиям. При этом задачи флотам, которые те решают самостоятельно на морском направлении (борьба на морских коммуникациях, набеговые действия на береговые объекты и др.), должен ставить только нарком ВМФ, согласуя их с Генеральным штабом. Для лучшей организации взаимодействия сухопутных, воздушных и военно-морских сил во фронтовых и армейских операциях Кузнецов предложил сформировать в штабах фронтов и армий морские отделы, подчиненные начальнику штаба фронта или армии. Сталин попросил наркома ВМФ оставить ему эти предложения и обещал подумать. Однако решение тогда принято не было.
Подводная лодка Балтийского флота возвращается из боевого похода. 1943 г. Из фондов ЦГА ВМФ
Наркомату ВМФ в течение всей войны приходилось действовать «по обстановке», максимально активизируя работу в период наиболее крупных и важных сухопутных стратегических операций. Так, в июле 1943 года, в связи с началом битвы на Курской дуге, Кузнецов дал на флоты шифровку: «Учесть обстановку и в пределах поставленных оперативных задач повысить свою боевую активность, приковывая силы противника к побережью и этим помогая частям Красной Армии в кратчайший срок парализовать попытки противника к наступлению». Возможно, в масштабе грандиозной Курской битвы вклад ВМФ в ее победный исход был не слишком заметным, но он был.
Зенитчики Черноморского флота ведут огонь по самолету противника. 1943 г. Из открытых источников
В целях улучшения организации службы приказом наркома ВМФ 17 июля 1943 года был введен в действие новый «Корабельный Устав Военно-Морского Флота СССР», состоящий из двух частей: «Боевая служба корабля» и «Повседневная служба корабля». Устав был весьма удачным и без существенных изменений просуществовал до 1951 года.
На протяжении всего 1943 года Кузнецов продолжал лично сотрудничать и общаться с представителями союзнических военно-морских миссий в СССР, решая и согласовывая с ними множество вопросов — от организации проводки и охраны конвоев, передачи боевых кораблей до таких, казалось бы, мелких (но притом очень важных) вопросов, как перевод на русский язык инструкций по эксплуатации английской и американской военной техники. Приобретя в таком общении определенный опыт, Кузнецов стал проявлять себя как настоящий дипломат. Наглядный тому пример: 18 августа 1943 года посол США в СССР адмирал У. Стэндли, кэптен Дункан и его заместитель коммандер М. Аллен встречались с Кузнецовым. Нарком ВМФ рассказал немало нового о советских Северном и Тихоокеанском флотах, предупредив, что «данная информация не должна передаваться британским королевским ВМС». Видимо, уже тогда
