Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

я – у меня такое впечатление, что ничего не может случиться»[589]. Широко известно, что Брежнев обожал, несмотря на все протесты и уловки охраны, при первой же возможности сам сесть за руль. Так, 12 июня 1977 г. он записал в «дневнике»: «Уехал домой – сам за рулем на Мерседесе с К.У. Черненко»[590]. В июле 1977 г. он отправляется на отдых в Крым за рулем иномарки: «12-ое Июля Вторник Приехал в Крым – на отдых. Ехал за рулем – на Рой-Рольсе с Вик. Петров. Галочкой – няней водит. Алек. Алек.»[591].

Личная брежневская страсть к легковым автомобилям также стала знаком времени, оказав свое воздействие на все советское общество. Как подметил Лео Сигельбаум, «не в пример другим средствам транспорта – поездам, самолетам, тракторам – легковые машины редко использовались в качестве символов советского похода в светлое социалистическое будущее. Как объект индивидуальных желаний машина – в сущности, мобильная частная территория – всегда находилась в противоречии с коллективистской идеологией коммунистической партии»[592]. Зато в 1970-е гг. Советский Союз пережил настоящую автомобильную революцию, в которой Брежнев сыграл выдающуюся роль – и как политик, и как страстный автолюбитель.

«Приехал в Крым – на отдых. Ехал за рулем – на Рой-Рольсе…» Записи Л.И. Брежнева

12 июля 1977

[РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 986. Л. 46]

В сфере автомобильной политики брежневские начинания во многом строились, как и в ряде других областей, на отрицании прежнего «хрущевского» курса. Хрущев был рьяным сторонником общественного транспорта, неких общих «таксомоторных парков», из которых граждане могли бы время от времени получать автомобиль напрокат для своих личных целей. Еще одна инициатива Хрущева, высказанная им на XX съезде КПСС, сводилась к прекращению практики выделения персональных легковых автомобилей с водителем официальным лицам и к ее замене системой «служебных таксомоторных автомобильных хозяйств»[593]. Переводчик Виктор Суходрев вспоминал: когда Хрущев в сентябре 1959 г. рассказывал американцам, что советские граждане не хотят иметь легковой автомобиль или собственный дом, он мысленно повторял (хотя аккуратно переводил слова Хрущева): «Я хочу машину! Я хочу дом!»[594]. Тем не менее Брежнев собственноручно осенью 1964 г. закрепил за опальным Хрущевым в числе прочих благ и привилегий также легковой автомобиль[595].

Брежнев напрямую способствовал развитию автомобильной промышленности и соответствующей инфраструктуры[596], а также реабилитировал легковой автомобиль идеологически, сделав его одним из неотъемлемых элементов «развитого социализма». Еще в самом начале своей карьеры в Кремле он мечтал о том, чтобы советская девушка, выходя замуж, могла получить автомобиль в качестве приданного[597]. В 1972 г. в СССР впервые было выпущено больше легковых автомобилей, чем грузовых. В 1975 г. было произведено 1,2 млн легковых автомашин, т. е. в 10 раз больше, чем в 1965 г.[598] Награждение автомашинами и мотоциклами Брежнев расценивал, наряду с орденами и медалями, как лучший стимул для поднятия производительности труда. Размышляя в своей записке в Политбюро от 10 ноября 1973 г. о развертывании социалистического соревнования, Брежнев писал: «Думаю, что кроме этих стимулов[599] следует предусмотреть выделение нескольких тысяч автомобилей “Москвич”, “Жигули”, нескольких тысяч мотоциклов с колясками, мотоциклов без колясок, велосипедов, телевизоров и других ценных предметов жизненного обихода. Я исхожу при этом из того, что если мы и затратим на это десяток, а может быть и два десятка миллионов рублей, то они с лихвой окупятся трудом рабочего класса, крестьянства и всего советского народа»[600].

Л.И. Брежнев, И. Броз Тито и А.И. Микоян проезжают по улицам Москвы на автомобиле

12 июня 1965

Фотографы В. Кошевой, С. Преображенский

[РГАКФД]

Из записки Л.И. Брежнева в Политбюро ЦК КПСС о развертывании социалистического соревнования

10 ноября 1973

[РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 314. Л. 179]

Личный автомобиль также играл роль инструмента социальной политики государства. Так, Брежнев в декабре 1976 г. поддержал предложение уже покойного к тому времени министра обороны СССР А.А. Гречко о полном обеспечении инвалидов войны машинами «Запорожец»[601] в ближайшие два года[602].

Тем не менее, несмотря на все успехи советской автомобильной промышленности и резкий рост потребления легковых автомобилей, СССР на несколько порядков отставал от США и Европы по уровню обеспеченности автомобилями на душу населения, а собственная автомашина относилась к числу главных дефицитов эпохи. Но это не затрагивало лично генерального секретаря ЦК КПСС, во владении которого, по утверждению Сигельбаума, находилось «более десятка быстрых и дорогих машин, включая два “Роллс-Ройса”, “Кадиллак”, “Мерседес-Бенц” и “Ситроен”»[603]. Часть этого гаража сформировалась за счет подарков лидеров иностранных государств. Истории водительского «лихачества» Брежнева, в первую очередь связанные с подаренными ему Р. Никсоном «Кадиллаком» и «Линкольн-Континенталем» или «Мерседес-Бенцем», подарком В. Брандта, широко известны и нет смысла повторять их здесь. Зато стоит упомянуть, что свой весомый вклад в создание брежневской коллекции внесли также соратники Брежнева, как минимум дважды дарившие генсеку машины отечественной сборки. 6 декабря 1976 г. Политбюро ЦК КПСС обсудило вопрос «О подарке товарищу Брежневу Л.И.» и приняло решение «в связи с семидесятилетием Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Брежнева Л.И. одобрить предложение Секретариата ЦК КПСС о подарке тов. Брежневу Л.И. легкового автомобиля “Чайка” новой модели»[604]. Расходы по приобретению машины были отнесены на счет партийного бюджета. Доставкой машины и оформлением соответствующей документации было поручено заняться Управлению делами ЦК КПСС[605]. Поскольку протокол заседания Политбюро ЦК КПСС № 37, в котором зафиксировали это решение, был традиционно снабжен грифом «Совершенно секретно», факт подарка «Чайки» генсеку составлял высшую государственную тайну СССР. Спустя пять лет, в преддверии очередного юбилея вождя, с аналогичным предложением в ЦК КПСС 21 октября 1981 г. вошел управляющий делами ЦК Г.С. Павлов, только теперь в качестве подарка фигурировал автомобиль «Волга» новой модели[606]. 20 ноября 1981 г. «предложение Управления делами ЦК КПСС» было одобрено Политбюро ЦК КПСС и оформлено соответствующим решением[607].

Пожалуй, только фразы о «новизне» моделей как «Чайки», так и «Волги», подаренных Брежневу, все еще напоминали о прежнем символизме подарков в рамках сложившейся советской традиции дарить первым лицам государства новинки отечественной промышленности, выступавшие своеобразным рапортом трудовых коллективов и конструкторских бюро о своих достижениях. Необходимо еще раз подчеркнуть, что эти машины именно дарились Брежневу, а не находились в собственности аппарата ЦК КПСС, как это иногда принято считать.

Выступая в качестве дарителя, Брежнев, как уже было отмечено, охотнее всего дарил вещи, которые нравились ему самому. Выбор