Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

— Я вам хотя бы немножко нравлюсь? — прошептала Панова, в глазах которой появились слёзы.

— Вы умны и чертовски привлекательны, Саша, — не соврал я. — Но это ничего не может изменить. Я себе не принадлежу и не могу ничего вам предложить, кроме угрозы для здоровья.

— Она вас не любит, Михаил, — помотала головой рыженькая. — Князева. Она… Дайте мне шанс, Михаил! Я сделаю вас счастливым. Может быть, если не сейчас, то потом? Когда-нибудь?

Я прижал палец к своим губам, призывая девушку остановиться. Подействовало.

— Саша, мне действительно жаль, что я не могу ответить на ваши чувства, — мягко проговорил я. — Не тратьте на меня свою жизнь.

— А если я хочу её потратить? — шепнула она. — Тогда у меня будет шанс?

— Не хочу вас обнадёживать, Саша, — помотал я головой. — Я не хочу вас терять, но и врать не хочу. То, что мы обнаружили, важнее всего. И мне не хотелось бы, чтобы наши дороги разошлись.

Она шмыгнула носом и отвернулась. Пиликнула микроволновка, и в кухне тут же появился голый Люций. Безумный бессмертный сел за стол и забарабанил пальцами по столешнице, улыбаясь и не сводя взгляда с Пановой. Девушка поставила перед ним тарелку, пряча лицо, но Люций всё равно заметил.

— Саше плохо⁈ — забеспокоился он. — Дядя обидел Сашу?

Взгляд Люция вонзился в меня, и в следующий миг голый мужчина оказался рядом, его цепкие пальцы вцепились в мою рубаху. Я без труда их разжал и отвёл руки в сторону. Без лишнего насилия, однако вечный заскулил от удивления. У него совсем нет никаких способностей. Никакого внутреннего резерва или источников. Он даже инстинктивно не пытался их задействовать. Просто не умирает и регенерирует. Незадача какая.

— Люций! Не смей так себя вести! — возмущённо воскликнула Панова. — Это друг!

— Зачем такой друг, если Саша плачет⁈ — искренне удивился Люций.

— Он не виноват! Ешь давай.

Вечный прищурился, а затем взял ложку в руку и принялся поедать суп. Саша вышла из кухни, оставив меня наедине с Люцием. Собственно, для этого я и приехал сюда. Совсем не для того, чтобы выслушивать признания.

Когда ложка чуть замедлила ритм доставки пищи в изголодавшееся нутро Люция — я осторожно спросил.

— Ты помнишь того, кто посадил тебя на цепь?

Тот застыл. Ложка в его руке задрожала, а Люций шумно сглотнул. Он посмотрел на меня с ужасом.

— Всё в порядке. Я тебя защищу, — поспешил успокоить я. — Здесь нет никого сильнее меня.

Доверия во взгляде несчастного не стало больше.

— Мне нужно его имя, Люций. Или вспомни, как он выглядел. Ты же помнишь что-нибудь?

— Нет-нет-нет, — отшатнулся мужчина. Оттолкнул стол, отчего миска с остатками супа грохнулась на пол. Сверху звякнула ложка. Люций вскочил и заорал:

— Са-а-а-а-аша-а-а-а!

А затем выбежал из кухни. Я медленно наклонился, собирая осколки с пола. Из соседней комнаты слышались всхлипывания Люция и успокаивающий голос Пановой. Наконец, девушка появилась в проёме с недоумением во взгляде.

— Рано, — ответил я ей на немой вопрос. — Он ещё не готов.

— Может быть, нам нужен психомант? — дрожащим голосом произнесла Панова, стараясь не смотреть в мою сторону. Она исчезла в коридоре и вернулась с тряпкой.

— У вас есть кто-то из доверенных?

— У меня нет. Но, быть может, найдётся у вас? — она принялась вытирать разлитый суп, совершенно не смущаясь тем, что мне видна её грудь в декольте. Я медленно распрямился и выбросил обломки в урну. Упорная женщина.

Хотя, опыт показывает: женщины в Томашовке так просто не сдаются.

— Виктор Конычев, Михаил! Тот, чьи слепки оказались у вас, — напомнила оперуполномоченная.

В глубине дома всхлипывал Люций. Наёмный психомант не станет задавать лишних вопросов, когда увидит этого человека, но доверять Керну я бы не стал. Впрочем, я не доверяю и Дигриазу. Но вот последнему, кстати, Люция следует показать.

Если в книжке про него ничего нет.

* * *

— Пожалуйста, подождите ещё минуту, госпожа Князева, — сказал голос в наушнике.

— Да, конечно, — Паулина держала руль крепко, внимательно наблюдая за дорогой. Пальцы без украшений казались ещё тоньше и изящнее, и Князева с удовольствием отметила этот приятный факт. Все драгоценности сверкали в отделении рядом с раздаточной коробкой. Вся яркая мишура была нужна только для того, чтобы пустить пыль в глаза окружающему миру. У себя в машине Паулина хотела оставаться чистой.

Пауза в разговоре по телефону позволила немного вернуться к мыслям о Томашовке. Помощница из новеньких людей Баженова вчера прислала приблизительные списки детей, готовых к зачислению в свежепостроенную школу, и сейчас ходила по домам, объясняя все прелести бесплатного обучения у прекрасных преподавателей.

Для Князевой этот проект был приоритетным, и она им искренне гордилась. После сельских занятий у отца Игнатия — появление настоящей школы было невероятным прорывом. Уже было готово несколько автобусов, уже нашлось два водителя, готовых работать посменно. Один из Приборово, один из Орхово. Паулина не задавала вопросов, откуда у Зодчего финансы, которыми он располагал. Она знала, что Баженов имеет больше, чем показывает: люди в городе, через которых он продавал кристаллы, помнили старые услуги Паулины и обо всём докладывали.

Обиды на Мишу у неё не было. Он в своём праве, пока не погряз в обретённой благородности. До того момента, когда в нём ещё есть задор человека, вышедшего с низов — она будет рядом с ним. И подольше бы он продержался. Конечно, рано или поздно Баженов примкнёт к тем, кто выжимает из простых людей последние соки, чтобы отправиться на Одесские курорты или же в Минеральные Воды, где сжечь всё заработанное в азартных играх, утопить в алкоголе или потратить на женщин.

Но пока им по пути. Пока он делал всё то, что когда-то мечтала сделать Паулина.

На губах девушки появилась улыбка.

Серая старая индийская иномарка вывернула на обгон, когда Паулина повернула на Малориту. Новая трасса была в прекрасном состоянии. Миша и здесь всё сделал идеально. Он вообще будто бы нигде не просчитывался. Все пташки в регионе отзывались