Жуков. Танец победителя - Сергей Егорович Михеенков
10
В полковых командирах Жуков явно засиделся – семь лет. Другие за это время аллюром проскакивали наверх через должность, а то и две. Жуков учился. Впоследствии говорил: «…Не менее важную, на мой взгляд, роль в подготовке квалифицированного комсостава, особенно младшего и среднего звена, играла учёба, самообразование непосредственно в лагерных условиях, так сказать, без отрыва от производства. Десятки, сотни тысяч военных пополняли таким образом свои знания, совершенствовали боевую закалку, тут же отрабатывали их в учениях, манёврах и походах. И тот, кто не смог по тем или иным причинам пойти в учебное заведение, упорно занялся самоусовершенствованием непосредственно в частях».
Так что Жуков сам ответил на явно несправедливый упрёк в том, что-де мало учился. Семь лет в полку – это немало.
«Командование полком, – размышлял он, – всегда считалась важнейшей ступенью в овладении военным искусством».
11
Между тем любовный треугольник всё никак не разрешался.
Дочь от Марии Николаевны Волоховой Маргарита Георгиевна оставила истории свою версию. И она такова: «Когда Александра Диевна принесла из роддома болезненную девочку, которую назвала Эрой, она сказала Георгию Константиновичу, что больше его никогда не покинет. В ответ отец ушёл из собственного дома[35] и поселился у Яниных. Но Александра Диевна продолжала требовать, чтобы он жил с ней. А через шесть месяцев после рождения Эры в июне 29-го года Мария Николаевна родила Жукову меня. Папа потом мне рассказывал, что я была такая розовенькая, голубоглазая, просто настоящая маргаритка, что он меня назвал Маргаритой. Месяц спустя – 6 июля – отец зарегистрировал меня в загсе в качестве своей дочери и оформил метрическое свидетельство. Так я получила фамилию Жукова и отчество Георгиевна».
Семейный спор и всяческие противоречия в этом треугольнике были заложены в самых основах. В буквальном смысле. Потому что основой были все три угла, и пирамида потом вырастала сложная. В версии Маргариты Георгиевны чувствуется явное желание утвердить некое первенство и здоровую ветвь среди потомков Жукова. Маргарита Георгиевна была, как это видно из вышеприведённого монолога, человеком непростым.
Её сын Георгий, со слов матери, факт признания Жуковым Маргариты своей дочерью дополнял рассказом следующего содержания: «Конечно, это вызвало бурю протеста со стороны Александры Диевны, которая то бегала за Марией Николаевной, угрожая залить ей глаза серной кислотой, то просила отдать ей Маргариту. Требовала она и чтобы Георгий Константинович вернулся домой, помог с Эрой, которая всё время болела. Дедушка отказывался, говорил, что это не его дочь, и продолжал жить у Яниных. Поняв, что мужа добром не вернуть, Александра Диевна написала на Георгия Константиновича заявление в парторганизацию. Она просила образумить его и заставить с ней расписаться. Дедушка не хотел жить с Александрой Диевной, как бы его ни заставляли, и открыто заявил об этом при разборе его персонального дела. Партийная организация вынесла ему взыскание за двоежёнство и поставила условие: если не вернётся к заявительнице, которая родила первой, то будет исключён из партии. Мария Николаевна была просто потрясена и, чтобы спасти репутацию любимого человека, посоветовала ему вернуться к Александре Диевне. Сказала, что оставляет его сама, хотя это решение и было для неё мучительным. Позднее Георгий Константинович признался маме, что в его жизни это был единственный случай, когда его оставила любимая им женщина».
Единственным случаем была Нюра Синельщикова из Стрелковки. Эту рану, так и не зажившую с годами, Жуков носил всю жизнь. Другим единственным случаем была дочь квартирной хозяйки в Москве…
В свою очередь Эра Георгиевна вспоминала: «В 28-м году, в Минске… мама была в положении и очень плохо себя чувствовала. К ней часто приходили чем-то помочь, да и просто навестить подруги, в том числе и эта женщина… Она намеренно появлялась одна, чтобы отец её потом проводил. В результате в 29-м году и родилась Маргарита. Все сразу поняли, от кого – общество-то маленькое, все друг у друга на виду. У отца тогда были большие неприятности по партийной линии. Видимо, она пожаловалась. Состоялся даже какой-то суд по поводу алиментов. Судя по письмам, отец не хотел их платить, а мама его вынудила. Но это увлечение было минутным, и мама папе его простила».
Увы, увлечение Жукова не было мимолётной любовной горячкой. Судя по предыстории и последующим событиям, это была настоящая любовь. Известно, что переписка Георгия Константиновича и Марии Николаевны возобновилась в 1942 году. Возобновление переписки совпало с гибелью под Сталинградом Антона Митрофановича Янина. Скорее всего, это совпадение неслучайно.
Когда на стол Янину легло заявление Александры Диевны, он позвал своего командира и сказал:
– Георгий, надо что-то делать.
– Что? Ты-то знаешь, что надо делать? – Жуков вернул Янину заявление жены. – Подскажи, как комиссар и друг, что мне делать?
– Но и оставлять это… – Янин кивнул на мелко исписанный лист, где Александра Диевна в деталях излагала подробности семейной жизни и неприглядные поступки командира полка и члена партии тов. Жукова. – Без движения это тоже не оставишь. Она будет писать выше.
– Я к ней не вернусь, – категорично заявил Жуков.
– Но у тебя там дочь?!
– У меня и здесь – дочь. Зарплату я делю поровну.
– Ладно…
Так в жанр биографии яркой, но одновременно и довольно суровой нитью вплелась мелодрама, которая, впрочем, с самого начала имела трагические черты.
«Это персональное дело отца, – рассказывала Маргарита Георгиевна, – длилось более полугода. В самый разгар событий от тифа умирает Полина. Трёхлетний Володя остаётся без матери. Янин, ставший вдовцом, предлагает Марии Николаевне увезти их с грудной дочерью в Минводы, где живут его отец и братья. Она соглашается. И Янин оформляет служебный перевод. Но перед тем, как уехать, по-мужски разговаривает с Жуковым: «Ты запутался. Забудь о Марии и дочери, я о них позабочусь сам». Затем он с Марией благородно забрал детей и уехал – сначала в Минводы, потом – в Курган и Краснодар. А в 1941 году полковник Янин, имея бронь от призыва в армию, добровольцем уходит
