Возвращение Повелителя. Книга I - Александр Евгениевич Владыкин
Тогда мне очень кстати пришелся замок для базы моей разбойничьей шайки, теперь я ищу место для организации лагеря моей дружины. Но тогда я принял решение только после подсказки Гринельды, которая объяснила мне нюансы местного законодательства, а теперь я и сам знаю, что делать.
— Федя! Сержант Спелый! — окликнул я Федора, который во все глаза пялился на моих собеседниц. — Ты женат? — спросил я.
— Нет, — встрепенулся он, разумеется, не понимая, зачем я задаю этот вопрос. — И пока не собирался.
— Вот и отлично, — я соскочил с коня. — Считай, что внезапно поменял решение и собрался. Бароном будешь!
Глава 12
Барон Федр
Федя перспективе стать мезинарским бароном сопротивлялся вяло. Можно даже сказать, что вообще не сопротивлялся. Слишком поражен он был всем, что произошло за последние часы, чтобы внятно выражать свое мнение. Промямлил что-то типа «Это обязательно?» и «Может, Сергей лучше?», и сдался.
Да и два других фактора сыграли в его согласии немалую роль. Первый заключался в том, что он, в отличие от Сергея и Михаила, был посвящен мною и Давлеевым в цель нашего похода — создание базы нижнеуральского гарнизона в чужом мире, и знал, что на какое-то время станет ее первым комендантом. А это, на секундочку, патент на офицерский чин и сначала личное, а потом и потомственное дворянство Российской империи. Давало оно немало, так что ради этого сержант был готов почти на все.
Второй причиной его готовности связать себя узами брака, который будет действителен только в Мезинаре, стала внешность этой самой Гасры. Очень, кстати, ничего девчушка. Даже явно написанный на ее лице испуг шел ей, делая какой-то беззащитно-милой.
Начали мы наше сватовство, отказаться от которого у матери Гасры, которую, как я выяснил, звали баронесса Ронда, не было ни малейших шансов, за обедом, спешно приготовленным оставшимися слугами. Дама могла только радоваться, что мы не только не убили ее и дочку, но и на правах победителей не попользовались ими обеими.
В общем-то, и сватовством это назвать было нельзя. Я просто поставил присутствовавших в известность о том, что и как произойдет.
— Мой соратник желает взять вашу дочь в жены, баронесса, — сказал я, отрезая себе изрядный шмат аппетитно запеченного мяса. — Он благородный воин и сумеет защитить ее. Вам будет позволено остаться в замке, который, как и феод, благодаря этому не станет выморочным. Церемонию проведем сегодня же. Прикажите пока еще вашим слугам найти служителя местного культа, который ее осуществит.
— Как вам будет угодно, — сухо ответила баронесса, а Гасра при моих словах еще больше съежилась.
После этого разговор затих и больше не клеился. Наши пленницы сидели за столом напряженные и почти не ели, а ставшая только недавно вдовой баронесса еще и бросала на нас злобные взгляды, когда думала, что я этого не замечаю. Моим словам, что это не мы убили ее мужа, как и жениха Гасры, она не поверила.
Немного разрядил ситуацию вернувшийся к окончанию нашего обеда дружинник покойного барона, оказавшийся или самым смелым, или совестливым. Он «незаметно» прокрался через открытые ворота, где был тут же схвачен дежурившей там Ди и доставлен в обеденную залу.
— Ты видел, трус, что произошло на лугу? — обратился я к нему. — За то, что ты сбежал, бросив семью своего господина, ты достоин смерти, но если расскажешь правду, я сохраню твою жалкую жизнь. Говори!
— Эти благородные воины, госпожа баронесса, — испуганно сглотнув, произнес дружинник. — Пришли к нам на помощь, но спасти барона Милна и баронета Зилка не успели. Нежить добралась до них раньше. Потом, вот этот господин, — он указал на меня. — Убил некроманта, который руководил мертвыми. Я был далеко уже, но видел это своими глазами и могу в этом поклясться.
— Иди, — махнул я рукой. — Пока сиди в казарме и не вздумай сбежать. Нет, погоди! — остановил я воина. — Вернись сейчас к своим товарищам и скажи им, чтобы завтра они возвращались в замок, чтобы принести присягу новому барону. Барону Федру. Все, теперь иди!
Через час притащили местного представителя культа. Он обнаружился в подвале замка, где вдумчиво беседовал с бочонком вина. Видок у него был не самый лучший, но это не имело значения. Таинство бракосочетания из-за того, что он слегка покачивался на ногах, менее легитимным не станет.
Между прочим, тут в Мезинаре в каждом королевстве свой культ, а у каждого культа свои церемонии бракосочетания — как говорится, в каждой избушке — свои погремушки. При этом брак, заключенный в одном королевстве, признается законным во всех остальных, хотя местным правилам может не соответствовать от слова «совсем».
Хотел я в свое время унифицировать всю эту разножопицу, в смысле — разноголосицу, но не смог выбрать подходящее направление. Соратники советовали даже мой собственный культ ввести. Хорошо, что не успел. Помню я то капище, что в мою честь вампиры устроили. Из всех реликвий только веревка была настоящая, остальное — подделки, не имевшие ко мне никакого отношения.
А ведь вампиры были искренне верующими и ждущими моего возвращения, да и после моей смерти и ста лет еще не прошло. Могу себе представить, что там было бы, если бы вот такой любитель вина там всем заправлял. А уж если бы еще историю моей жизни кто-то составил, то, боюсь, я бы сам себя не узнал, прочитав подобный опус. Нет уж, во избежание греха подальше от такого счастья держаться надо.
Кажется, духу воды в Кинде поклоняются, если не ошибаюсь. Правда, судя по этому персонажу, скорее — вина.
Да, духа воды тут чтят, правильно помню. Извлек этот поддатый индивид в серой хламиде из ее складок какую-то баклажку с водой, (хоть с чистой, что радует), плеснул из нее в первую попавшуюся под руку чашу, пробормотал что-то, мезинарский язык пусть мне и родной, но разобрать, что эти ребята там несут, никогда не мог, дал хлебнуть Феде и девчушке. И все. Муж и жена.
Впрочем, не совсем. Брак еще консумировать надо, до этих пор он будет условно действительным. Баронесса смотрит на все это умильно, девчушка подрагивает, у Феди на лице какое-то глуповатое
