Изгой Проклятого Клана. Том 6 - Владимир Пламенев
— Это ты так напугал этих несчастных? — спросил я у трона.
— Страх даёт силу. Силу, чтобы действовать без ненужных мыслей, которые бы роились в их пустых головах, — с неприкрытым пренебрежением произнёс голос. — Это лучше, чем порабощать их волю. Так они научатся хоть чему-то.
Слуга вытащил круглый амулет, который выглядел на кусающий себя за хвост металлический змей — уроборос. Он выставил амулет в сторону дверей. Глаза уробороса вспыхнули. И на входе возникла энергетическая стена, непроницаемая ни для зрения, ни для звука, ни для моего восприятия магии.
Мы были изолированы от гвардейцев.
Затем слуги быстро мне поклонились и бросились обратно в боковой проход. Потом там возник точно такой же барьер.
Как предусмотрительно.
Затем послышался шорох сдвигаемого камня. Скрежет. Под моими ногами пробудилась мана.
Ещё при входе я чувствовал там энергетические структуры. Но они были слишком ненасыщенными, чтобы представлять для меня хоть малейшую угрозу.
Над полом вырисовались магические печати, сотканные из синей, красной и серебристой маны, наложенные друг на друга в золотом круге. А затем вспыхнули одновременно, приобретая насыщенный цвет, как у закатного солнца.
Я отошёл в сторону, чтобы не фонить своей силой около печатей.
Затем они наложились на пол перед троном. Пол стал разъезжаться в стороны, открывая мне проход в подземелье. Там была лестница.
— Я жду тебя, — произнёс голос из подлокотника трона.
Я внимательно изучил пространство, куда вела лестница. Никаких ловушек не было. А если проход назад внезапно закроется, я всё равно смогу пробить его Силой Души. Или, в крайнем случае, воспользуюсь «Северным Ходом». Хоть в этом дворце и были меры защиты против магии стихии пространства.
— Это ты — Мастер, — я хмыкнул. — Мы с тобой говорили в мире Синей Ночи, через твоего гонца. Ты просил, чтобы я избавился от обоих «императоров». Наши интересы совпали и твоя просьба оказалась исполнена, пусть и по случайности. Трон я не отдам никому из тех, кого ты собираешься мне по советовать.
— Император этого поколения не важен, Лорд.
Лорд…
Знает, зараза! Они все знают, что ли⁈ Неужели мою душу так легко изучить и распознать, как чужую⁈ Да чтоб его.
Он специально назвал меня по титулу прежней жизни, чтобы я был более заинтересован в разговоре.
Может, просто проигнорировать его? И действововать строго по своему замыслу?
Тронный зал мой. А с ним, считай, и дворец — сердце столицы. А столица — сердце Империи.
Едва ли хоть что-то или кто-то может прямо сейчас мне противостоять.
Хм…
— Тогда о чём нам говорить, Мастер? — я фыркнул. — Или, как там твоё настоящее имя? Твой слуга называл его… Таумин, да?
— Таково одно из них. Как и Руслан — одно из твоих. Мой замысел — глобален. И он — выше амбиций мелких царьков, мнящих себя властителями этого мира. Враги, которых ты одолел, были лишь источниками хаоса. Теперь мы с тобой должны определить глобальный новый порядок, который не позволит взять власть таким же, как они. Включая Исконных — тех, кого здесь считают богами…
Так.
Вот это уже звучит куда серьёзнее.
Если я отправлюсь к нему, то потеряю только время. Но оно же — самый важный ресурс.
— Сделай так, чтобы мои люди зашли во дворец без боя. В противном случае, я не могу верить твоим словам в полной мере, — произнёс я. — Это мои условия.
— Недоверие. Я могу его понять. Но ты разве ещё не победил? Твои люди уже приближаются к дворцу. Наследники под моей властью и они это знают. Так каких гарантий ты ещё хочешь?
Я огляделся.
— Обычно в тронных залах есть устройства для передачи информации. Магические или технические. У престола владыки крупнейшей Империи в мире такое быть обязано.
Затишье в несколько секунд.
— Твоя правда.
Из потолка, на котором был искусно нарисован имперский двуглавый орёл, появился сгусток энергии. Он завис перед троном и показал изображения происходящего вокруг дворца.
Мастер Таумин, зараза, контролировал дворец.
Не удивлюсь, если он мог и защиту снять, когда я вторгался. Но не сделал этого. Либо чтобы не вызывать у меня подозрений, либо… чтобы остановить? Нет, второе — маловероятно. Он должен понимать, что для меня здесь уже не осталось препятствий.
На изображении были показаны отряды московского гарнизона, марширующие во главе с князем Громовым. Рядом. Они подходили к Красной площади. На ещё одном изображении, был Владислав, который с группой своих бойцов, Ардамуном и агатовцами, заходил к императорскому дворцу. Готовый к бою.
Хм…
Может, иллюзия? Не похоже. Мана, из которой состояло изображение, была маной стихии пространства. Пусть и в весьма специфическом варианте.
Владислав подходил ко дворцу. К ним навстречу, не скрываясь и не готовясь к бою, вышла делегация из гвардейцев. Во главе с сыном князя Громова.
Тем самым, который служил в гвардии и почему-то не оказался на моем пути, когда я вторгался в тронный зал. Группа гвардейцев подошла к Владиславу. Громов-младший кивком обозначил поклон. Они начали спокойно разговаривать.
— Звук прилагается? — спросил я у Мастера.
— Нет, — ответил тот. — Ока дворца не умеет слышать на таких расстояниях.
Тем не менее, я увидел, что они быстро договорились и все вместе двинулись в дворец. Владислав был настороже, это заметно. Его люди также не сводили глаз с окружающей обстановки.
Навстречу им из дворца вышла ещё колонна гвардейцев. Они выстроились перед Владиславом и его людьми. Как почетный караул? Похоже на принятие условий. Я не хотел говорить слово «капитуляция». Потому что ею по сути это не было. Скорее похоже на добровольное прекращение сопротивления, без боя.
Битву уже выиграл я.
Затем изображение изменилось.
Я увидел комнату. Закрытую. В ней находились наследники Алексей и Николай. Алексей лежал на кровати, что-то бормоча с закрытыми глазами. Видимо, он был в бреду.
Николай сидел рядом и нервно поглядывал на белокожего человека, стоявшего у дверей. Я узнал этого полукровку человека и бога.
Цур — тот самый полубог, с которым я совсем недавно вёл беседу. Того самый, через которого мастер разговаривал со мной в мире Синей Ночи. Он выглядел здоровым. Хотя я неплохо приложил его в нашу встречу. Очевидно, нанесенный мной ущерб он уже восстановил.
Рядом с ним стояли еще четверо гвардейцев. Но по их виду было понятно, что присягали они вовсе не капитану гвардии и не императору, а были людьми
