Ледяное пламя Якова Свердлова - Роман Валериевич Волков
Россию лихорадило от крайне жестких, откровенно жестоких методов управления. Со стороны красных главным проводником этих методов был Свердлов. Но жесткость и жестокость вовсе не были равны эффективности. Одним из наиболее провальных проектов Свердлова стала аграрная политика. Вернее, примат классового подхода над здравым смыслом. Отдать всю власть в деревне комитетам бедноты — это означало полностью утратить управляемость сельскими общинами. Позиции советской власти на селе зашатались.
Декретом ВЦИК от 11 июня 1918 года, подписанным В. И. Лениным и Я. М. Свердловым, в деревнях РСФСР организовывались «комбеды», в обязанность которых входило «оказание помощи местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков» (365).
Декрет полугодовой давности к зиме 1919 года привел к голоду в городах. Цепочки снабжения были разрушены: «Губернские и уездные Совдепы должны принять самое активное участие в организации комитетов бедноты. В круг деятельности волостных и сельских комитетов бедноты входит следующее:
1) распределение хлеба, предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий,
2) оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков из рук кулаков и богатеев» (366). а не 365
Декрет ВЦИК и СНК РФСР о единовременном чрезвычайном революционном налоге от 30 октября 1918 года. Подписано Свердловым, Лениным и Енкуидзе
Российский государственный архив социально-политической истории
[Ф. 2. Оп. 1. Д. 7343. Л. 4–5.]
Подлинник. Машинописный текст, подписи — автографы Я. М. Свердлова, В. И. Ленина, А. С. Енукидзе
И это был не единственный прокол Якова Михайловича на аграрном направлении. Под нажимом Свердлова в конце октября 1918 года СНК и ВЦИК приняли декрет о повышенном налоге, чтобы изыскать средства для вооружения Красной армии: «Городская буржуазия и деревенские кулаки за годы империалистической войны сумели приобрести и еще продолжают приобретать путем хищнической спекуляции предметами первой необходимости и особенно хлебом — огромные денежные средства.
Богатства эти необходимо немедленно и целиком взять у паразитических контрреволюционных элементов населения и обратить на неотложные нужды революционного строительства и борьбы» (367).
Однако в Кремле, по всей вероятности, не осознавали, что требуемого количества кулаков, которые бы прокормили Красную армию, после четырех с половиной лет войны в России попросту не осталось. Под этот декрет неминуемо подпадали крестьяне-середняки — то есть большая часть крестьянства, большая часть населения страны, если уж на то пошло. И это уже были не те безропотные хлеборобы, которые веками горбатились на помещиков. Они хлебнули лиха на германских фронтах, научились крепко держать винтовки в руках и делиться кровно нажитым не собирались. Большевики балансировали на грани полной потери массовой социальной базы поддержки в стране.
Вероятно, Ленин понял, что «руки» революции не должны быть ее «мозгом». Организатор не может быть стратегом. Однако характерно, что все эти ошибки Свердлова, но только в большем масштабе и с неизмеримо более значительными жертвами, будут повторены в период коллективизации в стране. Хотя Яков Михайлович и вступил в черную полосу своей партийной карьеры, каждый его шаг все равно продолжал отпечатываться в истории.
Однако в начале 1919 года у Свердлова хватало завистников в партии, которые никак не могли равнодушно отнестись к его стремительному взлету из простых членов ЦК на второе, а когда и первое, место во властной вертикали. Ему непременно припомнили бы при удобном случае карательные инициативы, резко вскрывшие вены русского казачества и крестьянства. Припомнили бы и оголтелую агитацию за хлебную монополию, в конечном итоге приведшую к тысячам голодных смертей в городах. Вокруг Свердлова начал образовываться политический вакуум.
А вокруг Москвы снова начинало стягиваться огненное кольцо врагов революции. Пролетарский поэт Демьян Бедный так описывал жизнь в столице тревожной той зимой:
«Еще не все сломили мы преграды,
Еще гадать нам рано о конце.
Со всех сторон теснят нас злые гады.
Товарищи, мы — в огненном кольце!» (368)
Огненное кольцо вокруг Москвы действительно могло привести к падению власти большевиков. В некоторые моменты казалось, что крах коммунистов неизбежен. Но их спасла дезорганизованность действий, разобщенность белочехов, казаков и интервентов. В то время как у руля Советов был, пожалуй, лучший организатор во всей стране — Яков Свердлов.
Яков Свердлов и его верный лейтенант Варлаам Аванесов слушают борзописца революции Демьяна Бедного
В бессильной злобе его родной брат Залман-Зиновий Пешков слал из Парижа гневные сообщения: «Яшка, когда мы возьмем Москву, то первым повесим Ленина, а вторым — тебя, за то, что вы сделали с Россией!» (369) Старший брат, приведший Яшу в революцию, теперь был готов его убить. И этот смертельный разрыв между двумя сыновьями владельца типографской мастерской Моисея Израилевича, пуще всего мечтавшего вывести детей в люди, — был олицетворением всей эпохи, небольшой иллюстрацией братоубийственного кошмара, в который погрузилась Россия.
Впрочем, даже если бы французы и добрались до Москвы с оружием в руках, Зиновию не суждено было увидеть брата живым. Ровно через два месяца Яши не станет.
Глава 53. Опальный вундеркинд революции
В 1934 году вышел легендарный киношедевр братьев Васильевых «Чапаев». Действие фильма происходило как раз в грозном 1919 году. Примечателен следующий диалог главных героев картины:
«— Василий Иванович, а ты за какой? За второй или за третий?
— Чего за второй?
— Интернационал.
— Ну, за тот, за который нужно, за тот и стою.
— Ну а все-таки, за второй или за третий?
— А Ленин в каком?
— В третьем. Он его и создал — третий большевистский.
— Ну и я за третий» (370).
Образование III Интернационала было логичным развитием идей экспорта революции, которые Свердлов начал раскручивать осенью 1918 года. За четыре года до того Ленин высказался по этому поводу в манифесте партии социал-демократов. Это стало одним из наиболее ярких пророчеств вождя: «Рабочие массы через все препятствия создадут новый Интернационал. Нынешнее торжество оппортунизма недолговечно. Чем больше будет жертв войны, тем яснее будет для рабочих масс измена рабочему делу со стороны оппортунистов и необходимость обратить оружие против правительств и буржуазии каждой страны» (371).
Разумеется, Яков Свердлов, искавший для себя возможность достойного отступления в руководство международным революционным движением, принимал самое активное участие в подготовке I конгресса Коммунистического Интернационала в Москве. Коллеги из высшего руководства партией и страной, Емельян Ярославский (Губельман) в частности, отмечали смену приоритетов у Якова Михайловича: «Я. М. Свердлов знал, какое громадное значение будет иметь для успеха всей нашей пролетарской революции организация Коммунистического Интернационала. Как радовался он первым шагам его, первым его успехам!» (372)
