Тридевятое. Книга первая - Ирина Кизимова
Глеб закусил губу и отвернулся, всем свои видом показывая своё отношение к происходящему.
— Давай хотя бы попробуем? Что ты от этого теряешь?
Глеб тяжело вздохнул:
— Ты пожалеешь, оставь это, Иван.
— Знаешь, в Царьграде много купцов, торгующих книгами и заморскими сластями, ты таких в жизни не пробовал! Некоторые просто тают во рту.
— Я тебя ненавижу…
— Значит, мы договорились! — Иван улыбнулся как мартовский кот и хлопнул в ладоши. — Даю тебе час на сборы и будем выдвигаться.
— Не указывай мне, что делать.
— Я теперь твой царь, а ты мой советник, так что будь добр, следуй воле своего государя.
Глеб резко развернулся, отточенным движением впечатав Ивана в стенку, держа его за горло.
— Заруби у себя на носу. Я никому не подчиняюсь! Ни тебе, ни даже Кощею Бессмертному! Я уйду, когда захочу!
— Прости. — просипел Иван. — Я перегнул палку.
Глеб разжал пальцы, и царевич осел обратно на лавку, держась за горло, жадно хватая ртом воздух.
— Пойду собираться и сообщу бабке об отъезде.
С этими словами чародей скрылся в дверном проёме, оставив Ивана в гордом одиночестве.
Через какое-то время они собрались напротив терема, прилетевшая Яна сначала метала молнии, ругаясь, что прибыла, как только узнала от наставницы о том, что происходит. И, конечно, высказалась, что они все полоумные, и Глебу не место в царском тереме. Понадобилось достаточное количество времени, чтобы она выпила отвар из корневищ с корнями валерианы, заботливо поднесённый Глебом, который практически весь расплескала в попытках доказать царевичу, что тот не прав. Глеб молча стоял в сторонке, иногда подливая ей свежую порцию в чашку. Наконец, общими усилиями девушку удалось успокоить, и они смогли выйти во двор.
— Я думаю, Иван и недели с ним не протянет. — протянул Баюн, сидя у неё на руках.
— Ты переоцениваешь способности Ивана, думаю, его хватит на пару дней. — ответила та, почёсывая кота за ушком, наблюдая за тем, как Глеб заканчивает последние приготовления к отбытию.
— Вы оба совсем в меня не верите. — Глеб смерил их холодным взглядом.
— Не слушай их, Глеб! Я уверен, что в тереме все будут рады твоему прибытию. — ободряюще похлопал его по плечу Иван.
Яна и Баюн разом закатили глаза, а затем девушка передала кота Глебу, который сразу сунул его в сумку, чтобы тот поменьше болтал.
— Проследи за тем, чтобы он не превратил всех твоих приближённых в змей или кого пострашнее. — наказала Яна, поправив ворот кафтана царевича, смахнув с него невидимую грязь.
— Не волнуйся, Яна, всё будет в порядке. — заверил её Иван. — Ты сама заходи в гости в любое время.
— Я обязательно воспользуюсь твоим щедрым приглашением. Хотя через пару дней, ты сам ко мне прибежишь. — усмехнулась она. — Ладно, давайте присядем на дорожку.
Оба юноши послушно сели на крылечко. Через какое-то время затянувшееся молчание свистом нарушил Глеб, заставив Ивана вздрогнуть от неожиданности. Компания подняла глаза, наблюдая за тем, как вороной жеребец с мощными крыльями приземлился неподалёку и гордо прогарцевал прямо к хозяину, подставив ему морду для ласки.
— Полночь пойдёт с нами. — он потрепал коня по голове, а затем одним взмахом спрятал его крылья с помощью магии. — Сейчас он выглядит вполне похожим на обычного коня, так что не привлечёт ненужного внимания в царском тереме.
Тот обиженно заржал, показывая своё недовольство тем, что его шикарные крылья вмиг куда-то пропали.
— Брешешь. — покачала головой Яна. — Он полное отражение тебя, только в облике лошади.
— Будет кошмарить всю конюшню. — захихикал из дорожной сумки Баюн.
Глеб легко пихнул его, прилаживая сумку к седлу, а затем легко вскочил на верного скакуна.
— Чего встал? Забирайся. — сказал он Ивану, который во всю рассматривал необычного жеребца, так напоминающего ему Глеба своим угрюмым видом.
Собравшись с мыслями и оторвавшись от созерцания коня, царевич присоединился к нему, пристроившись позади, вцепившись в спину друга, понимая, что полёт будет быстрым, а он ещё никогда не был в воздухе. Полночь устремился в небо словно ястреб, раскинув вернувшиеся к нему крылья, стремительно набирая высоту, проносясь над верхушками деревьев зачарованного леса, держа курс прямо на Царьград
«В добрый путь» — прошептала Яна, наблюдая за тем, как скрываются за горизонтом всадники. И в последний раз оглянувшись на одинокий мрачный терем, села в ступу и полетела в обитель Бабы-Яги, ускоряясь с помощью помела.
* * *
Василиса остановилась на крылечке у высокого резного терема, красоте да убранству которого позавидовал бы сам царь Берендей, будь он всё ещё жив. От него приятно пахло сосной и исходило притягивающее тепло, но не смотря на царящую вокруг благодушную атмосферу Василиса невольно поёжилась. Она уже несколько минут мялась на крылечке, разглядывая дверь, никак не решаясь толкнуть её и пройти внутрь.
Всем нутром девушка ощущала предстоящую взбучку, ведь она снова опростоволосилась. После ссоры с Иваном-царевичем, ей пришлось в спешке покинуть Тридевятое царство, и поскольку путь был не близкий, а в её распоряжении находилось лишь ночное время, добираться до знакомых мест пришлось довольно долго. Позади были горные перевалы, скрытая от людских глаз жуткая пещера, пронизывающий ветер вперемешку с колючим снегом и постоянные перепады высот. В общем говоря, испытаний на пути было немало, что порядком утомило девушку.
Собрав всю волю в кулак, Василиса, наконец, толкнула дверь, проходя в сени, она огляделась по сторонам, не сразу заметив холодно смотрящего на неё домового, который притаился в дальнем углу разглядывая вошедшую. Маленький, морщинистый старичок со спутанной копной волос в подвязанной грубой верёвкой простой льняной рубахе, привлёк к себе её внимание скрипучим голосом.
— С возвращением, Василиса. — поприветствовал он, продолжая настороженно буравить вошедшую девушку маленькими чёрными глазками-бусинками.
— Рада видеть вас в добром здравии, Вячко.
— И тебе не хворать. — безразлично отозвался домовой, а после жестом отпёр дверь, ведущую внутрь терема, приглашая Василису войти. — Припозднилась ты. Уже давно она тебя у себя ждёт.
— Благодарю.
Девушка осторожно переступила порог, собираясь последовать совету старичка, тяжело вздохнув про себя, подавляя нарастающую внутреннюю тревогу.
— Василиса. — внезапно окликнул её домовой.
Услышав своё имя, она на мгновение замерла и обернулась. На старческом лице пронеслось нечто похожее на беспокойство, но тут же пропало, поскольку домовой всегда старался делать вид, что ему безразлична
