Зулкибар (Книги 1-4) - Марина Владимировна Добрынина

   - Ну, так заканчивай!

   - Ищем подстрекателей.

   - Нашли?

   - В работе.

   - Отлично. Найдешь, доложишь.

   - Мне кажется, Ваше величество, - ворчливо проговаривает Каро Зампинус, - Вы недооцениваете опасность ситуации.

   Теперь уже моя очередь делать недовольную мину на лице.

   - Каро, милый мой, скажи мне, пожалуйста, я должна взять на себя решение абсолютно всех вопросов? Или, может, с некоторыми ты попытаешься разобраться сам? Объективных причин для бунта я не вижу. Значит, твоя задача исключить субъективные.

   - Мне нужны особые полномочия.

   - Какие?

   - Я должен получить возможность допрашивать на месте.

   - Не дам.

   - Но Ваше величество!

   - Каро, зайчик ты мой. Сегодня ты начнешь допрашивать на месте без соблюдения процедуры. Завтра, может, и казнить там же начнешь? Как ты думаешь, на моей репутации это скажется положительно? Я думаю, нет. А потому шагом марш выполнять свою работу. Нужны будут еще сотрудники, привлекай. Оплатим.

   Дойти пообщаться с купцом мне, видимо, не судьба, потому что в полете меня перехватывает Саффа. Жестко так хватает за локоть и, волнуясь, произносит:

   - В городе волнения.

   - В курсе, - недовольно отзываюсь я.

   - Иоханна! Ты не понимаешь! Люди уже возле дворца!

   Опаньки! Вот это новости.

   - К окну подойди! - шипит Саффа. И я подчиняюсь.

   Вижу толпу за воротами.

   - Где Николай? - интересуюсь я.

   Ответить волшебница не успевает. Вижу - к воротам уже с нашей стороны несется Николай, а с ним человек двадцать дворцовой стражи.

   - Чудненько, - бормочу я, - чем это они там размахивают?

   - Демонстранты?

   - Конечно.

   - Тебе зрение настроить?

   - Спасибо, не нужно. Так скажи.

   - Долой узурпаторшу, верните доброго короля, мы любим Вальдора...

   - Достаточно.

   - Подожди, там новое вывесили: долой ведьму с трона.

   А вот это меня озадачивает. У меня магического дара ни на грамм. Говорят, бабушка моя, Иоханна, была неплохим эмпатом. Шеон, видимо в нее. А я простите, лечебного от атакующего не отличу.

   - К вопросу о ведьмах, - задумчиво так протягивает Саффа и тут же азартно добавляет. - А давай, я по ним атакующим врежу?

   Кошусь на придворную волшебницу.

   - С чего вдруг такая нелюбовь к людям?

   - Да я простеньким! "Воздушной волной" или "ледяным ветром". Чем-нибудь из стихийных!

   Разворачиваюсь к волшебнице.

   - Саффа, ты хорошо подумала?

   - Да! - радостно отвечает та, пытаясь выглянуть через мое плечо в окно, - а что?

   - То, что ты - дура!

   Саффа вздрагивает и переводит на меня изумленный взгляд.

   - Почему?

   - Потому что тот, кто вывешивал этот плакат, знал, чего добивается. Если я сейчас прикажу бить по толпе атакующим, я так и останусь в памяти народа ведьмой!

   - А разве ведьмой быть плохо? - тихо спрашивает Саффа, Озерная ведьма и опускает взгляд.

   - Тебе - нет, - мягко проговариваю я, - а мне нельзя.

   - И что мы будем делать?

   - Пойдем к ним! Будешь меня прикрывать. Не будут слушать, врубишь своими атакующими с чистой совестью и наверняка. Во всяком случае, это произойдет у всех на виду.

   - Ханна! Там что-то происходит.

   Снова поворачиваюсь к окну. Вижу Дусю, Иксиона и Мерлина на крыльце. Существа они настолько колоритные, что ни с кем не спутаешь.

   Что это с ними? Что это с ними?! У меня перехватывает дыхание. Кажется, это гроб. Терин же оставался в лагере. Он был очень слаб. Неужели он не выжил? Ох, бедный Лин. Нужно... Нужно как-то сделать так, чтобы ему было не слишком больно услышать о смерти отца. У меня дыхание перехватывает. Говорить тяжело.

   - Саффа, иди к Лину, - отрывисто бросаю я.

   - Зачем? - недоумевает та.

   - Быстро!

   Саффа расширяет и без того немаленькие глаза, но подчиняется и тут же исчезает. А я стою, пытаюсь отдышаться. Терин умер. Терин умер... Что же делать теперь? А Дуся, а папа? Как они это смогут пережить?

   Снова бросаю взгляд в окно. На крыльце уже пусто. Куда они могли перенести тело? Наверное, в тронный. Он большой... А Терин князь... Или тронный, или зал для церемоний.

   Бегу в тронный. По пути соображаю, что туда направляюсь не только я. Люди, видя меня, останавливаются, глядят с участием. И не только люди.