Щегол 1-11 - Василий Горъ
— Трупы не закладывают…
От двух следующих шкворней и одного кулака я просто увернулся, ибо для сознания, разогнанного просветлением, их полет казался недостаточно быстрым. А когда юный маг Земли выхватил из ножен тесак, размеры и форма которого чуть не заставили меня расхохотаться, решил, что этот цирк пора прекращать, и опрокинул страдальца на бок легонькой оплеухой.
Второй «боец» понял намек, что называется, с полпинка и остановился, а главный герой, во время падения изобразивший настолько убогую страховку, что сломал себе левую руку, начал повторяться. В смысле, заявил, что я уже труп, ибо его род весь, как один, начнет за мной охоту, и… дико взбесил двух очень непростых мужиков, скинувших невидимость аккурат в этот момент:
— Кто труп — добытчик, невольно помешавший вам, самовлюбленным недоумкам, втравить в неприятности мою дочь⁈ И за кем это начнет охоту род Синицыных — за человеком, просто пробегавшим мимо вас, сделавшим все для погашения конфликта, начатого вами, и сбившим вас с ног только для того, чтобы защититься от удара этой пародией на двуручный меч⁈
— Валерий Константи— … — одинаково спав с лица, заблеяли «герои», а их спутница вжала голову в плечи и виновато опустила взгляд.
— Рты закрыли! — гневно рыкнул озверевший отец, с хрустом сжал кулаки и заставил себя повернулся к своему спутнику: — Прохор, отведи этих… клоунов в форпост и загони в машину, а я поговорю с добытчиком и подойду. Кстати, не вздумай заводить Синицина к целителю — пусть поразмыслит над своим поведением до родового поместья. Все, выполняй!
Троица залетчиков и их конвоир дисциплинированно повернулись в нужную сторону и покинули место нашей встречи, а «скрытник», проводив их недобрым взглядом, переключился на меня:
— Здравствуйте, юноша. Я Валерий Константинович Уфимцев, наследник главы рода и отец дурехи, поддавшейся уговорам ухажеров и решившей лично поприсутствовать при их охоте на Одаренного медведя. Служба безопасности нашего рода ест свой хлеб не зря, поэтому я прибыл в форпост «Западный» одновременно с этой троицей, незримо сопровождал их с момента пересечения условной границы Пятна и ждал первой же возможности продемонстрировать дочке всю никчемность Синицына и его подпевалы. Никаких претензий к вам у меня нет и быть не может: я видел весь конфликт с начала до конца и считаю, что вы вели себя выдержаннее некуда. Конечно же, обратил внимание и на некоторые затруднения с речью, поэтому прекрасно обойдусь без титулования и буду задавать вопросы в расчете на односложные ответы. Итак, я правильно понимаю, что вы ходите в Пятно один?
— Д-да.
— И далеко не первый раз, верно?
— Д-да.
— Искры добываете?
— Д-да.
— Выше девятого ранга?
— Д-да.
— Выше восьмого?
— Д-да… — очередной раз кивнул я и счел необходимым сообщить, что все три штуки, добытые в этот раз, уже продал представителям рода Коробовых, встретившимся по пути.
— Искры мне не нужны… — заявил Уфимцев. — Я хотел выяснить уровень ваших доходов, так как скорость реакции, выдержанность, непоколебимое спокойствие и уровень интеллекта уже оценил. Да, кстати, если вы торопитесь, то предлагаю продолжить беседу на ходу…
Я, естественно, согласился, так что следующую часть монолога услышал после того, как тронулся с места:
— А еще я оценил уровень владения умением, которое вижу в первый раз, и точность, с которой вы отмерили нужный объем Силы, чтобы уронить, но не поломать. Задавать вопросы, на которые вам не захочется отвечать, не буду — во-первых, уважаю не только свои секреты, но и чужие, и, во-вторых, понимаю, что родичи позволили вам заняться свободным промыслом только после того, как сочли готовым и физически, и магически, и морально.
Он ничего не спрашивал, поэтому я просто пожал плечами. Что вызвало забавную реакцию:
— Да, пофилософствовать, каюсь, люблю. Но в этот раз просто подводил вас к нужному выводу: мне показалось, что предлагать вам деньги за молчание бессмысленно — вы от них откажетесь, ибо почувствуете себя уязвленным. Ведь так?
— Д-да.
— Отлично! В смысле, я среагировал бы так же. Поэтому сделаю вам подарок…
Тут он снял с пояса нож в простых кожаных ножнах и протянул мне:
— Наш род специализируется на артефакторике. А этот клинок работы одного из лучших мастеров зачарован на остроту, гибкость и прочность, что существенно упростит вырезание Искр. Пользуйтесь в свое удовольствие.
Я как-то почувствовал, что это именно подарок, а не завуалированная попытка заткнуть мне рот, поэтому взял нож и… сразу же проверил в деле — остановился, снял рюкзак, откинул крышку, отрезал половину парной шейки, оценил легкость, с которой лезвие рассекло плоть, и протянул мясо Уфимцеву:
— Све-све-свежа-а-атинка. С «се-се-семерки». Ша-а-ашлы-ык п-п-полу-у-учится н-на славу…
…С Валерием Константиновичем разбежались возле служебного входа в «Энергетический Рай» — я передал знакомому повару все оставшееся мясо, попросил пожарить четыре шампура шашлыка, а остальное пустить в дело, согласился забрать причитающиеся денежки после того, как вернусь, и ушел к машине, а Уфимцев остался. Договариваться о завтраке на девять персон.
До «Порыва», намеренно оставленного в самом дальнем углу открытой стоянки, добрался без приключений, изобразил жест, вроде как, снимающий его с охраны, дождался, пока Дайна откроет багажный отсек, и с наслаждением снял с себя рюкзак. На веселое приветствие помощницы ответил еле заметным кивком, а после того, как стянул верх от комбеза и потянулся к пакету для грязного шмотья, еле слышно протараторил коротенький доклад:
— Потренировался на славу. Походя добыл три ядра и все три уже продал. Все подробности, как обычно, после того как ополоснусь, переоденусь и поем. А что у тебя?
— Если очень коротко, то опять нашла возможность подключиться к Сети и подготовила тебе еще два неинтересных, но жизненно важных обучающих курса.
— Ты меня так загоняешь до смерти… — вздохнул я, раздевшись по пояс, и под ее ехидное хихиканье взялся за ботинки.
Оставшись в одних штанах, вдел ноги в резиновые шлепки, достал из специального отделения и затолкал в карман штанов телефон,
