Недотрога для адвоката. Дело о разводе - Анна Варшевская
– Господи… Малыш! Он же.…
– Наверняка перевернул всё, что мог, – усмехаюсь.
– Он же там один, столько времени.… – она резко садится, хватается за голову. – А вдруг сожрал что-то? Вдруг….
– Сонь, уверен, всё с ним… в порядке, – подхожу поближе, стараясь не давить на неё своим присутствием, хотя вроде бы она спокойно реагирует на меня рядом. – Вода у него была, кое-какая еда тоже. Суток не прошло. Сейчас тебя выпишут, и мы сразу поедем, не волнуйся так.
К счастью, собирать нам особо нечего. Соня, умывшись, явно чувствует себя лучше, щёки порозовели, глаза ясные. Мы выходим в холл, дожидаться машину, когда к нам подходит врач, осматривавший девушку.
– Доброе утро, – здоровается, протягивает пару листочков, которые держал в руках. – Последние результаты ваших анализов, те, которые требовали большего времени. В целом всё в порядке. Но всё-таки не забудьте, в течение следующих месяцев вам нужно будет регулярно сдавать анализы. Всякая гадость может проявиться не сразу, особенно в вашем случае.
Соня кивает чуть напряжённо. Я благодарю, кидаю взгляд на экран мобильного – машина будет через пару минут.
Врач, попрощавшись, разворачивается, и ровно в этот момент из-за угла влетает Агата – с какой-то папкой, явно в спешке.
Они сталкиваются буквально нос к носу, бумаги летят в разные стороны.
– Осторожно! – шипит девушка, отступая на шаг.
– Может, это потому, что просто надо смотреть, когда по углам носитесь, как электровеник? – фыркает мужчина, даже не извинившись.
– Может, это потому, что у меня работа, а не комплекс бога? – огрызается Агата и тут же, кажется, жалеет о том, что вызверилась. Склоняется, подбирая листы. – Простите.
– Следите за собой, – холодно бросает врач перед уходом.
Девушка выпрямляется, прижимая папку к груди, и корчит рожицу ему вслед. А потом замечает, что мы всё видели. И краснеет до корней рыжих волос.
– Простите, – говорит уже нам. – Просто однажды кто-то перепутал диагноз с самооценкой.
– Бывает, – пожимаю плечами.
Соня рядом вдруг тихо хихикает, ловит взгляд девушки, и та отвечает ей хитрой улыбкой.
– Спасибо, – благодарит рыженькую администраторшу. – За всё. Не только за чай и кофе.
– Главное, больше не возвращайтесь по такой причине, – мягко отвечает Агата, кивает нам на прощанье.
Выходим к машине, водитель – хмурый мужчина лет пятидесяти, ни словом не интересуется, кто мы и куда едем.
Соня всю дорогу молчит. Переживает за собаку? Боится того, что будет дальше? Не спрашиваю, о чём она думает. Не сейчас.
Когда открываю дверь квартиры, первым выскакивает щенок – весь в слюнях, в какой-то пыли, хвост метёт воздух, как пропеллер. Бросается на Соню, тычется носом ей в колени, в ладони. Девушка смеётся сквозь слёзы.
– Малыш…. ты в порядке! – выдыхает, опускаясь прямо на пол, обнимая его.
– Да, зато квартира не очень, – вздыхаю, оглядываясь.
Кресло обглодано, на ковре… художественная композиция.
– Боже.… – Соня смотрит на всё это и съёживается. – Это я виновата.
– Сонь. Хватит, перестань, – прошу её. – Это всё ерунда, сейчас уберём.… а кресло это мне никогда не нравилось.
– Это же я! – она мотает головой. – Если бы я не пошла тогда с этими… идиотами…
– Ты просто хотела быть нормальной. Обычной. Это не преступление, – качаю головой.
Соня только глаза отводит, отходит к дивану.
Щенок, довольный вниманием, ложится рядом, положив морду ей на колени.
Вздохнув снова, начинаю ликвидировать последствия присутствия собаки в доме. Девушка рвётся помогать, но останавливаю ей.
– Сонь, отдохни, пожалуйста. Ты только что пережила… – снимаю пиджак и запинаюсь, глядя на плеснувший в её глазах страх.
– Андрей, у тебя же.… как их снять? Тебе помочь?
Да, у меня же до сих пор чёртов браслет на запястье. В больнице не стал уж светить «украшением», но дома есть связка ключей, может, что найдётся подходящее.
– Сейчас попробую разобраться, – киваю ей, роясь в столе. – Вот тут есть кое-что…
– Давай я, – она решительно подходит, берёт меня за руку, но тут же вздрагивает, правда, одновременно расплывается в улыбке, которая могла бы быть дерзкой, если бы губы не подрагивали.
Чёрт.
Боится? Чувствует отвращение?
– Может, стоит сохранить их для чего-нибудь? Мало ли, пригодятся в хозяйстве, – старательно шутит, отводя глаза, в очередной раз заставляя меня удивляться, как у неё хватает силы духа на это всё.
От наручников мы благополучно избавляемся, но весь день проходит в каком-то напряжении, природу которого я не могу понять. То и дело ловлю на себе взгляды Сони исподтишка – пока помогаю ей готовить какую-то немудрёный обед из тех продуктов, которые есть, пока мы с ней моем щенка, пока сижу за ноутбуком и пытаюсь разобраться в тех документах, которые мне переслал Макс.
– Ты.… будешь ложиться? – она заходит ко мне уже вечером.
– Да, конечно, – встаю, подхожу к ней, машинально тянусь обнять, но тут же чувствую, как она каменеет в моих руках.
Может быть, ей комфортнее будет спать одной?
– Сонь… – не знаю, как задать вопрос, чтобы не обидеть.
А девушка ловит мой взгляд и потом вдруг… тянется вверх и легко прикасается к моим губам в поцелуе. Первая! Причём смотрит так, как будто.… проверяет мою реакцию!
– Как насчёт того, чтобы… пойти в кровать? – спрашивает, явно нервничая.
Меня вдруг прошибает потом.
А может быть…
Может быть, дать ей то, что я могу дать?...
Контроль?
Вряд ли, конечно, у нас с ней тот случай, когда клин клином выбивают. Но…. вспоминаю чёртовы наручники, от которых сначала избавлял её, и другие, которые потом она снимала с моего запястья…
Не могу сказать, что меня так уж сильно заводят скованные руки. Хотя что-то в этом, безусловно, есть. Но если это даст ей ощущение, что она в безопасности, что она хозяйка ситуации.… Если от этого Соня будет чувствовать себя лучше, увереннее, если ей так комфортно и хорошо, то….
Подаюсь вперёд, ловлю неуверенный взгляд и выдыхаю:
– Ты можешь связать меня, если хочешь.
Глава 21
Соня
Чувство вины захлёстывает с головой. До меня с опозданием доходит, что, когда Андрей фактически сбегал от полицейских, которые остановили его машину, он.… он же избил их. Направлял на них оружие! А значит, будут последствия!
Он
