Измена или холодный расчет - Настя Ильина
настроиться на правильные мысли?
- Денис, я хотела позвонить тёте... - говорю я негромко, но всё равно разрушаю такую блаженную
тишину, что сейчас соединяла наши с мужчиной сердца.
- С той женщиной, что ненавидела тебя и пыталась избавиться от твоего присутствия в их жизни?
задаёт Денис вопрос ледяным голосом.
Он отстраняется от меня не только физически, но и духовно. Ограждается от меня?
Или ограждает от себя? Но я не решусь задать эти вопросы.
- Да, она не была лучшей родственницей, но она не позволила мне оказаться в детском доме.
Возможно, у мамы была ещё одна сестра? Может, двоюродная? Мне хотелось бы понять, почему
внешне мы с женой Лаврентьева похожи.
- А ты не думала о том, что твоя мать могла оказаться приёмной?
Дергаюсь от последнего вопроса. Отшатываюсь от Дениса и зло гляжу на него. Как он может
задавать такие вопросы? Я люблю маму, пусть её уже давно нет со мной.
Я никогда не задавалась таким вопросом, никогда не смогла бы.
- Прости, но такие мысли невольно приходят в голову. Я не хочу сказать, что она сто процентов
тебе неродная, но такая вероятность есть. В своё время я встал на сторону матери, уверившей
меня, что отец плохой. Это непростая история, которой я не хочу загружать тебя. Я наломал
немало дров в своё время, а потом долго винил себя, что не разобрался в случившемся, не
докопался до правды и не выслушал две стороны. Ладно... Не принимай близко к сердцу и прости, что я загрузил тебя этим. Я спросил это к чему? Не советую тебе пока связываться с тетей. Она не
скажет тебе правду, а вот запутать ещё сильнее может. Сначала получим ДНК с Лаврентьевым, а
дальше уже будем думать. Доверишься мне хотя бы в этом?
Я киваю, но всё равно вопрос Дениса царапает по сознанию. Я ведь даже не задавалась такой
мыслью, а теперь она пульсирует в сознании. Что, если моя жизнь с самого начала была обманом?
Как и в случае с Денисом, я уверила себя, насколько плох мой отец... Это шло ещё с детства.
Возможно, из-за сломанной ещё в раннем возрасте психики я столько времени держала Дениса
на расстоянии и даже не позволяла ему раскрыться? Судила по первым впечатлениям о нём и
убеждала себя, что он чудовище?
- Твоя история с родителями. расскажешь мне, что случилось? — решаюсь сменить направление
беседы я.
- Расскажу, Малинка. Обязательно расскажу. Когда пойму, что ты готова услышать меня. Пей чай, стынет же, а я старался приготовить его, - улыбается мужчина, и я понимаю, что на сегодня
скандалы, интриги и расследования закончились. И без того произошло слишком много всего для
одного дня.
15.
Несколько дней пролетает слишком быстро. Ничего необычного вроде бы не происходит, но я
активно готовлюсь к предстоящей встрече со своим отцом.
Мы с Денисом снова держим друг друга на расстоянии вытянутой руки, словно не было поцелуя и
разговора по душам. Впрочем, мы и по душам-то не говорили. Сделали вид, что раскрыли друг
перед другом, а на деле... Ничего нового я не узнала, только то, что с родителями у Дениса были
крайне непростые отношения, как и у них друг с другом. Поведает ли он свою историю позднее?
Только время покажет.
Артём Валерьевич не переступает черту деловых отношений, а с Юрой мне везёт не сталкиваться.
Всё просто прекрасно за исключением одного — таблетки заканчиваются, а у меня даже времени
нет, чтобы встретиться с Ольгой Ивановной и получить новые. Да и женщина в последний раз уже
показывала всем видом, что не хочет давать мне ещё. Она говорила что-то о том, что в будущем
пожалею, или что её могут чуть ли не в тюрьму посадить за помощь мне. И всё-таки дала ещё одну
баночку, взяв с меня обещание, что буду расходовать разумно. А я истратила всё слишком быстро, поэтому стыдно обращаться к ней прямо сейчас. Да и подставлять человека, который был добр ко
мне, не хочется.
Накануне встречи надо мной трудится стилист Величаева. Я держусь из последних сил, обещая
себе, что таблетку приму только на подходе к ресторану. Кто знает, сколько времени я там
проведу? Мне бы не чувствовать боли и полностью сконцентрироваться на деле. Даже слегка
ноющие ощущения могут сказаться на настроении и моём поведении в целом.
- Алина Григорьевна, - оборачиваюсь и в дверном проёме кабинета стилиста замечаю Артёма
Валерьевича. Мужчина застывает, глядя на меня. Он сглатывает слюну и улыбается.
ВСЕ так ужасно? Мне пока не разрешали посмотреть в зеркало. Может, следовало настоять? Ну а
что? Меня вроде как должны преобразить до неузнаваемости.
Получилось ли? А то испугаюсь собственного вида и буду смывать всё два часа.
Такими темпами точно опоздаю.
- Вам нравится? — спрашивает стилист, поймав недоумение Величаева.
- Да. Безусловно, но я не уверен, что в таком виде Алине Григорьевне следует изображать
официантку. Вам на свидание самое время идти. И я с радостью стану вашим кавалером, хоть и
выгляжу уж совсем недостойно такой красоты.
Нервно сглатываю от таких слов Величаева, перевожу взгляд в зеркало и смотрю на своё
отражение. А ведь и правда на официантку я совсем непохожа. Если стилиста просили скрыть
черты моей внешности, то кажется, он всё испортил, потому что сильнее подчеркнул их. Я похожа
на куклу Барби: кожа неестественно ровного тона, тёмно-зелёные тени, переходящие в
практически чёрный цвет к внешнему уголку глаз, объёмные ресницы — и ведь накладные он
точно не добавлял, - пухлые губы алого цвета. Мне всегда нравились яркие помады, но я редко
пользовалась ими, и теперь думаю, что зря отказывалась от такой красоты.
Хочется, чтобы меня увидел Денис, но понимаю, что он вряд ли появится здесь.
Странное желание. Откуда оно вообще появилось?
- Я справлюсь. Официантки в таком заведении должны соответствовать имиджу, поэтому
надеюсь, что никаких вопросов не будет - уверенным голосом отвечаю я. —Вроде бы внешне я
всё-таки выгляжу немного иначе?
Волосы мне заплели в воздушную косу, спасибо хоть не сделали какую-нибудь высокую причёску
с вьющимися прядками, однако два локона всё же обрамляют контуры лица.
- Вы мягко отказываетесь от свидания? — спрашивает Величаев.
- А вы готовы поставить свидание выше общего дела? —
