Кот по имени Семён Семёнович Горбунков - Ольга Станиславовна Назарова
— А я бы с удовольствием! — вдруг сказала Ирина. — Честно! Я даже уже поняла, какое оборудование надо…
Она невольно прикрыла глаза — так ярко представилась на фоне кухонных шкафов приоткрывающаяся перед ней абсолютно неожиданная «поворотная» дверь, за которой было что-то новое… пусть и не курица с кислородом в клюве, а директор с собачьим кормом в зубах, но уж явно интересное и нужное именно для неё!
Глава 15. Когда кура — путеводная звезда
Всё-таки удивить Хантерова так, чтобы он как-то это продемонстрировал, было реально сложно.
Кирилл Харитонович бесстрастно выслушал Маринины слова о том, что она поговорила с Вяземскими, и внучка академика хотела бы поработать в лаборатории братьев. Его реакцию — на миллиметр дёрнувшуюся правую бровь, мог заметить только очень внимательный человек. Такой как Марина.
— Ха, я всё-таки это сделала! — беззвучно поздравила она себя, когда осталась одна в кабинете. — Аж бровь дёрнулась.
Хантеров на всякий случай проверил, чем занималась эта самая Вяземская и призадумался.
— После серьёзных научных исследований на поверку сухого корма и шампуней? — он что-то прикинул и сделал вывод. — Или поиск себя, или что-то личное, а возможно и то, и другое! Но она нам более чем подходит — уровень превосходный. Исследователь такого класса один стоит целой лаборатории. Может, она и не гениальна, но нам это не нужно — с гениями слишком сложно, а вот универсальная рабочая лошадка — это всегда предпочтительнее!
Именно с этим Хантеров и появился у Петра Ивановича Миронова.
— Да ладно! Младшая Вяземская? Твоя Марина её привлекла? А ты проверил? Девица, случаем, не семейное исключение?
— Она менее талантлива, если сравнивать с братьями, но они оба, пожалуй что, гении, а вот эта самая Ирина — крепкий исследователь. Причём, девочка, несмотря на свой возраст, с весьма и весьма впечатляющими результатами.
— Ну, значит, нам повезло! Девочку надо быстро хватать, пока остальные не сообразили!
«Быстро хватать» в исполнении Хантерова, который кадровыми вопросами занимался редко, но метко, изумило Ирину до глубины души.
— Елизавета Петровна, я не понимаю что-то? Я же только в субботу сказала, что хотела бы попробовать, сегодня понедельник, пол одиннадцатого, а мне уже позвонили и уточнили, когда мне будет удобно встретиться и куда прислать машину… Это такие московские скорости?
— Нет, детка, это просто в тебе так заинтересованы, — усмехнулась Елизавета.
Ирина чуть побледнела и замотала головой:
— Тогда… тогда я не поеду! Скажу, что передумала.
— Почему же? — хладнокровно уточнила Елизавета.
— Они явно выяснили, что я — Вяземская, и ждут от меня чего-то такого, что я им дать точно не смогу — я ведь не такая, как дедушка или отец, или братья…
— Иришенька, деда можно не рассматривать — он в принципе исключение из всех правил, твой отец сам в жизни не стал бы обращать внимание на подобное предложение, а братья… Вот я уверена, что Маринино руководство уже про тебя всё выяснило и нужна им именно ты! Да, ты — Вяземская, это немало и совсем неплохо, прямо скажем. А потом, глупо отказываться от своих плюсов, потому что минусы-то всё равно никуда не денутся.
— Но они явно рассчитывают на какую-то гениальность, а я — просто ремесленник.
— Да поверь мне, они уже уточнили, и чем ты занималась, и с какими результатами! И да… лучше сделать и жалеть об этом, чем НЕ сделать и всю жизнь думать, что ты пропустила свою поворотную дверь, свой путь, свой шанс, понимаешь?
— Пожалуй, да…
— Сомневаешься — позвони маме! Уверена, что Марина Леонидовна скажет тебе то же самое!
Елизавета ничуть не сомневалась в этом — ещё бы! Она же со своей подругой Мариночкой — Ириной мамой половину воскресенья обсуждала этот вопрос.
— Ириш, даже не сомневайся! Иди, конечно! — решительно сказала мама.
— Или я им не подойду, или дед меня убьёт! — бормотала Ирина, дав волю сомнениям.
— Милая, то, что тебе нужно будет делать, для твоего уровня не просто осуществимо, а совершенно несложно! Вполне возможно, ты сможешь им реально помочь. Да вот хоть с Милой поговори — она ветеринар и проблемы что кормов, что зоокосметики знает как никто другой! А что касается твоего деда… Знаешь, за это лето много чего изменилось. Я не скажу, что он стал другим человеком — это в принципе невозможно, но когда академик Вяземский сидит и работает, а у его ног восседает моя кура Марфунья…
— И дед знает, что у него в кабинете постоянно находится курица? — сходу не поверила Ирина.
— Знает! Велел уборщице её не гонять, приказал убрать ковёр и периодически командует Марфунье «не гребись по паркету». Разумеется, когда уверен, что его никто не слышит. Правда, прилюдно делает вид, что её не замечает.
Именно образ деда с курицей в ногах был путеводной звездой Ирины, когда она садилась в присланную Хантеровым машину.
— Ну, что же… раз есть на свете Марфунья, значит… значит, и у меня есть надежда! — рассуждала она про себя, изумляясь настырности московских пробок — куда не повернёшься, они везде!
Миронов-старший ей неожиданно понравился. Ирина с детства привыкла к окружению очень непростых людей, правда, научной принадлежности, но, как выразилась Елизавета Петровна:
— Ирочка, все мы люди — две руки, две ноги, посередине сущность… И эта сущность, знаешь ли, от сферы её приложения никак не меняется. Знаменитый химик, физик, биолог, или известный предприниматель — все имеют достоинства и недостатки ровно такого же личного плана, как и все остальные. Если между нами девочками, то твой дед по характеру — брат-близнец моего старого знакомого таксиста. Клянусь тебе! Тоже ворчливый, умный, очень сложный и труднопереносимый. Правда, таксист важничает по иному поводу, но это штука такая — был бы человек, а чем гордиться, он при желании непременно найдёт!
Про недостатки Миронова Ирине некогда было рассуждать, а вот достоинства были очевидны — азарт будущего руководства в деле устройства лаборатории дорогого стоит! Плюс обещанная весьма и весьма немаленькая заработная плата и полный карт-бланш на выбор оборудования и обстановки.
— Да когда такое было, чтобы мне предлагали план помещений изобразить? Уточняли, как мне удобно будет? Да кто меня раньше спрашивал-то? А?
Ирина и сама не заметила, как в кабинет кто-то вошел — в пух и прах разносила предположение Миронова, что нужно делать две лаборатории.
— Зачем? Ничего сверхсложного и неосуществимого я не вижу. Да, должны быть разные помещения, да, оборудование и квалификация лаборантов… но всё это вполне-вполне реально.
— Вот, познакомьтесь!
