(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк
— Ты больше не любишь маму, а снова любишь тетю Лику? — хмурил брови, пытаясь вывести причинно-следственную связь. Как же это хуево звучало из уст маленького ребенка.
— Дети, — не стал объяснять все эти превратности отношений между мужчиной и женщиной, — главное, что вы должны помнить: я люблю вас. Все, что я делаю — это для вас и ради вас. Все, что у меня есть — ваше. Не забывайте, что вы родные. Вы — семья. Никто не будет вам ближе, чем ваша семья.
Возможно, мой спич корявый и сложный, но я надеялся, что дети хотя бы отчасти поняли меня.
Когда мы завезли Ромчика домой, я вернулся в машину и повернулся к дочери, сидевшей на заднем сиденье. Она порывалась пересесть, показывая, что старшая и вообще имела право (по закону да, по моему личному требованию нет), но я запретил.
— Ники, почему ты так разговариваешь с братом? Почему позволяешь обзывать его?
— Да я пошутила. Ну, пап… — уже привычно пыталась съехать с разговора.
— Нет, Николь, никаких «ну пап». Если ты продолжишь, то больше с нами отдыхать не будешь. Я буду брать Рому, а ты с матерью останешься. И на выходных тоже. Мы с Ромчиком будим гуливанить две ночи у нас дома, а тебя не возьмем.
Дочь призадумалась. Надеюсь, что-то в ее голове щелкнет. Может, нужно было что-то другое сказать, как-то психологически верно выйти из ситуации, но я не психолог, я мужик, да, дурной, иногда тупой, но я же по-хорошему хотел, но получалось какая-то херабора. Жаль, что я не пидорас, с мужиками всяко полегче. Сейчас я пидорас в каком-то ином смысле, и смысл этот мне совсем не нравился.
В четверг я поехал в школу. Хотел попасть на прием к директору. Надеюсь, Яна немного отошла, и мы поговорим, а если нет… Я глава попечительского совета помимо прочего: мои визиты не должны вызывать вопросы даже после развода. Я не из тех, кто сдавался: эту женщину я уже брал настойчивостью. Мы помиримся! Друзьями нам не быть, но близкими должны остаться!
Насчет успеваемости Николь тоже нужно поговорить: может, репетитора нанять? В бредни относительно намеренного занижения оценок не верил. Ники отчего-то начала терять интерес к учебе, а ее мать точно не из тех, кто способен подтянуть или подать пример в этом плане.
Лика наконец оставила актерскую карьеру, но домохозяйкой не стала. Мне вообще на такой тип женщин не везло: не то чтобы я хотел, но считал, что тут важен баланс. Жена должна быть развита, занята, интересна мужу. Кухарка-домработница мне не нужна. Но и бизнес-леди меня лично не привлекали. Без перегибов: работать для души (деньги я заработаю) и оставлять время для дома, мужа, детей.
Сейчас Лика пыталась реализоваться в смежных актерской профессиях. Надеюсь, она усвоила урок, и теперь Ники будет на первом месте. Я мог и по остаточному принципу, но дочь… Ей нужна мама. Раньше мне казалось, что хватало меня и Яны, но получалось, что мне только казалось.
— Яна Николаевна у себя?
Секретарь встрепенулась, тут же отложила телефон и улыбнулась максимально приветливо и широко. Не потому, что муж директора, а потому, что прилично финансировал эту школу лет эдак тринадцать. У нас со Святом были свои благотворительные и спонсорские программы, а также муниципальные проекты, над которыми мы брали шефство. У него клиника, у меня вот школа.
— Проходите, Мирослав Константинович.
Я вошел в просторный кабинет: светлый, стильный, женский. Слишком здесь было по-государственному при другом директоре, а сейчас — минималистичный стиль в белых тонах, но смягченный изящной итальянской мебелью и натуральным деревом.
— Ты?! — Яна перевела на меня взгляд и возмущенно округлила губы. — Это преследование?
— Я муж и пришел к жене.
— Бывшей жене!
— А бумажка есть? — приподнял бровь. — Даже после суда решение только через месяц вступит в силу.
— Проваливай!
Яна не смягчилась. Хорошо, зайду с другой стороны.
— Я вообще с официальным визитом, Яна Николаевна.
— Слушаю, — лицо недовольное, но тон идеален.
— Что-то нужно в школу? Может, парты поменяем?
— Они новые.
— Компьютеры в каждый класс?
— Это лишнее. У нас ноутбуков нет только у первоклассников.
— Ремонт? Везде.
— У себя ремонтом займись. Все?
— Все.
— Тогда проваливай.
— А сейчас я отец ребенка, который учится в вашей школе.
— Вас что-то беспокоит?
— Николь скатилась по всем предметам. Может, репетитора нанять?
Вот сейчас Яна проявила эмоции. Ей не все равно, но как не все равно: как директору или как мачехе?
— С языками у Николь действительно проблемы, и репетитор необходим. В остальном: у нее есть все качества, чтобы быть твердой хорошисткой. Учителя не понимают, почему она запустила учебу. Это уже вам в семье разбираться нужно.
— Ясно, — задумался я. — Посоветуешь педагога?
Яна кивнула.
— Ты лучшая, Мудрёна. Ты ведь знаешь об этом?
— Уходи, Мир. Завтра все обсудим. Великий день.
— Скажи честно, ты уверена? Точно уверена, что мы поступаем правильно?
Почему я так мучился? Ведь не просто так корежило от одной мысли, что завтра все-таки наступит.
— Абсолютно, Мирослав Константинович. Абсолютно.
Мне пришлось тупо сглотнуть эту правду. Яна умница. Если она уверена, значит, так и нужно. И от этого тоже тошно, бля…
На два часа дня у нас было назначено заседание. Мы встретились раньше, чтобы к судье обратиться с подписанным мировым соглашением и избежать примирительного периода. Меня лично еще три месяца ходить женатым не напрягло бы, но жена хотела прямо противоположного, а я и так показал себя большим эгоистом.
— Не доверяешь? — встретил Яну у входа в здание. Юридическую сторону бракоразводного процесса сопровождал исключительно я, но сегодня она пришла с плюгавеньким мужичонкой, представившимся ее адвокатом. Неужели решила, что я мог вписать пункты, которые потенциально задели бы ее или моего сына?
— Сепарирую, — ровно ответила. — Мы заходим? — я стоял так, что не пройти. Рассматривал Яну: уверенная, спокойная, бесстрастная. В деловом брючном костюме, гладкий пучок сковал роскошь темных волос, солнечные очки прятали светлые глаза. Ноябрьское солнце решило почтить петербуржцев, хотя в пору рыдать. Ненавижу разводы. Именно поэтому в загс больше не ногой…
Основные пункты соглашения устраивали и Яну, и ее адвоката, а вот общение с Ромкой она решила строго регламентировать и прописать в мировом соглашении. Раньше
