Щегол 1-11 - Василий Горъ
А когда сообразил, что для возвращения в Большой Мир набранной инерции не хватит, стал подкладывать под лапки горизонтальные воздушные ступени и, перепрыгивая с одной на другую, чуть было не добрался до удобного вертикального камина!
— На каждого хорошего летуна — свой хороший зенитчик! — пошутил я, потом сообразил, по какой причине Дайна упомянула конкретное время визита этого монстрика, и ухмыльнулся: — Как я понимаю, ядро этого конкретного ты мне уже скормила?
— Ну-у-у… да! Не пропадать же столь перспективному добру?
— Добро действительно перспективное. И я его, конечно же, приживлю. Тем более, что этот навык в теории может улучшить мое сродство с магией Воздуха. Но, черт, у меня их уже набралось девять штук, а количество часов в сутках почему-то не увеличивается…
Глава 10
26 августа 2512 по ЕГК.
…Второй месяц моего пребывания в новом мире начался с проходного, но от этого не менее приятного достижения — связка «невидимость — блокировка запахов» раскачалась до уровня, на котором я смог «подъехать» к очередному «ассистенту» на девять метров и остаться незамеченным! Да, с учетом того, что каждый следующий дециметр давался все сложнее и сложнее, работать над собой в этом направлении предстояло еще очень и очень долго, тем не менее, со стены я спустился довольным до невозможности и «сдался» Дайне на плановый медосмотр.
Пока валялся в МРК и ждал вердикта, намеренно «раздувал» эту радость, чтобы не впасть в уныние от безысходности «памятной даты». А сразу после процедуры получил еще несколько причин для улучшения настроения:
— Игнат, я тебя поздравляю: вчерашний качественный скачок в скорости реакции и перемещений, вне всякого сомнения, стал следствием тренировок с использованием Силы — я обнаружила ряд весьма перспективных изменений в нервных волокнах, мышцах и связочном аппарате. Впрочем, это далеко не все приятные новости: ядро твоей энергетической системы увеличилось в объеме еще на шесть кубических миллиметров, периферические каналы продолжают «ветвление», а ты вырос на сантиметр с небольшим и набрал два килограмма ни разу не дурного веса!
— Здорово! — обрадовался я и с каким-то извращенным удовольствием наступил на свою самую больную мозоль: — Что ж, значит, этот месяц прожит не зря.
— Определенно! — согласилась со мной верная помощница и на всякий случай переключила мое внимание на менее болезненный вопрос: — Кстати, а ты не хочешь провести парочку чертовски интересных экспериментов? Само собой, не прямо сейчас, а после завтрака?
— И когда это я был против чертовски интересных экспериментов? — встав с операционного стола, полюбопытствовал я и нарвался на неожиданную подначку:
— Ну, например, двадцать второго февраля. В кафе «Северное сияние». Смотри…
На виртуальном экране, вывешенном ею поперек десантного отсека, возникла картинка из не такого уж и далекого прошлого: Денис Татаринцев, перебравший пива, отвалившийся от стола на спинку продавленного кожаного дивана, расфокусировавший взгляд и глупо улыбающийся каким-то сладким грезам, еще более загашенный Ваня Евстигнеев, гипнотизирующий бутылку с водкой «Кристальная», и их поддатые спутницы — рыжие близняшки Евгения и Алла Пименовы.
Пока я вспоминал тот знаменательный день, чуть менее фигуристая сестрица, обычно игравшая в этой паре роль второго номера, вдруг уставилась на меня и пьяно улыбнулась:
— О, а вот и на-а-армальный тре-е-езвый му-у-ужик! Слышь, как тебя там, И-и-игорь? И-и-илья? Ах да, И-и-игнат! Га-а-атов к че-е-ертовски интересным э-э-экспериме-е-ентам?
— К каким экспериментам? — спросил Денис и попробовал повернуться к дамам, но потерял равновесие, съехал на сидение и затих.
Как ни странно, Женя решила, что этот вопрос задал я, развернула плечи, чтобы продемонстрировать не особо большой, но все еще по-девичьи упругий бюст, и «эротично» облизала губы:
— К ночи лю-у-убви с двумя раскрепа-а-ащенными кра-а-асотками!
— Всего двумя⁈ — фыркнул «закадровый» я, соврал, что торопится на оргию повеселее, и запись отключилась.
— Ну да, ты права — от того эксперимента я действительно отказался… — признал я и вдруг сообразил, что за время пребывания в этом мире ни разу не попросил Дайну показать записи из «счастливого» прошлого. Хотя знал, что в ее памяти хранится вся моя жизнь за три последних года.
Не знаю, как она догадалась, о чем я думаю, но озвучила утверждение, убившее наповал:
— Ага, тебе действительно нет дела до вроде как счастливого прошлого, ибо «кошмарное» настоящее и пугающее, но от этого не менее захватывающее будущее — именно то, о чем ты мечтал со дня обретения меня-любимой!
Оклемавшись от первоначального шока, я почесал затылок, привычно попробовал попридираться к этой мысли и… пришел к выводу, что БИУС, как обычно, попал в точку:
— Ну да, пожалуй, соглашусь: я мечтал превозмогать, совершать великие открытия и добиваться невозможного, а тут это невозможное попадается на каждом шагу…
Как ни странно, но этот вывод помог «отпустить» прошлое и посмотреть в будущее не со страхом или опасениями, а с самым настоящим оптимизмом. Мало того, во время завтрака я вдруг захотел снова помериться силами с лисом и поймал кураж. Поэтому все время, пока уминал десерт, вспоминал первое «противостояние» и перебирал все гипотетически возможные варианты моего качественного «усиления». При этом на полном серьезе анализировал даже самые бредовые мысли, поэтому чуть позже, понимаясь в зал для медитаций, все-таки нашел рациональное зерно сразу в двух безумных идейках и. конечно же, решил провести следственный эксперимент.
Да, изнывал от нетерпения, но торопиться и не подумал — полностью восполнил резерв, предельно добросовестно запомнил все «грани» ощущений, испытываемых в момент завершения формирования рывка, и качественно убедил себя в том, что для перемещения надо просто-напросто сфокусировать на ней взгляд и «правильно» захотеть.
Не знаю, что именно повлияло на скорость получения результата, кураж или очередное повышение объема ядра, но новый принцип ухода в рывок был «пойман» уже на четвертой попытке! И пусть следующие минут двадцать он получался ни шатко ни валко, зато после второго восполнения резерва стал мгновенно отправлять в перемещение в двух попытках из трех, а к полудню — в девяти случаях из десяти.
Следующий эксперимент я провел после «отдыха» в стрелковой галерее, сытного обеда, сорокапятиминутного занятия по «практической анатомии» представителей животного мира этой планеты и очередной медитации. Для начала сформировал марево и посмотрел, как оно выглядит со стороны. А затем лег, закрыл глаза, вспомнил принципиальную схему защитной подложки скафандров, представил, что превращаю обычную полупрозрачную «пленку» навыка в так называемую ячеистую структуру с отрицательной упругостью, и стал накачивать «создаваемый» вариант марева дополнительным потоком Силы. Через какое-то время почему-то решил, что для визуализации процесса необходимо менять цвет
