Два подарка от бывшего - Мила Гейбатова
– В первый раз я не попросил твой адрес. И у меня нет ребенка! У меня даже жены практически нет. Разводимся мы, – добавляет он нервно.
– Ясно, бывает. Не расстраивайся, все, что не делается, все к лучшему.
Диме я верю, его отец вполне мог мне приврать про законного внука, как и про то, что рассказал о моей беременности сыну. И могу косвенно оправдать свою мать. Небось спросила про брак и ребенка прямо, он ей ответил, а мама и рада стараться, мою личную жизнь устраивать.
Только не подумала она, что для меня семейное положение Димы ровным счетом ничего не меняет. Ну разведется он с этой, ему следом другую породистую выпишут. Как там у богатых делается? Думаю, справятся быстро, сыночка пристроят в правильные руки.
– Вот уж точно к лучшему, – бормочет Дима.
– Слушай, мне их кормить надо, потом спать укладывать. Не хочу показаться невежливой, но ты невовремя, – решаю, что пора завязывать, сколько можно праздно болтать.
– Ну уж нет, – вдруг сопротивляется Дима, – я остаюсь. Могу помочь тебе, а потом поговорим. Или во время кормления поговорим, ты мне явно задолжала, впрочем, как и я тебе.
– Что я тебе задолжала? – выгибаю бровь. – Совсем оборзел? Пришел спустя столько времени наехать на меня, когда сам поступил низко?
– Да, слушай, прости, – он начинает нормально разговаривать, – я ведь изначально хотел об этом, прийти и повиниться. Просто я обалдел, когда понял, от кого у тебя дети. И теперь я просто так не уйду.
– И от кого же они?
Крохотный червячок тревоги лишь сейчас оживает внутри меня. Однако, я все еще уверена, в том, что мама не рассказала Диме всего.
– От меня. Я видел их родимые пятна, Катя, тебе не отвертеться.
Ох. Мама и впрямь не сказала, не зря я в нее верила. Мама едва помнит, что у ее внуков есть эти самые пятна, они совсем маленькие, да и расположены не на видном месте.
– У меня такое же пятно, – продолжает тем временем Дима. – Ты, возможно, не помнишь, не обращала на него внимание, все же такое место, да и мужчинам больше свойственно рассматривать каждый сантиметр тела своей пассии, но оно есть. Как и у моего отца, – припечатывает напоследок.
«Черт, черт, черт», – это единственная мысль в моем мозгу, что набатом стучит в голове в данный момент.
Глава 32
Пульс резко подскакивает, ладошки потеют и, не удивлюсь, если крохотная бисеринка выступает и на лбу, поскольку меня резко кидает в жар. Тем не менее я не имею права на эмоции, нужно сохранять разум холодным.
– И что?
Вопрос, о который разбиваются любые, даже самые железные аргументы. Ставит оппонента в положение, когда нужно продумывать новые слова для убеждения. Да и, в конце концов, родимые пятна – не тест ДНК, а Дима не профессор наук.
– В смысле «и что»?
Как я и ожидала, он в немом шоке открывает и закрывает рот, не говоря ничего нового. Пользуюсь этим моментом, чтобы перевести взгляд и сосредоточить свое внимание на детях.
Ежедневная рутина способна убить психику, но также может и вылечить ее. Переключая внимание на необходимом, я отодвигаю в сторону неизбежную катастрофу, которая, конечно, все равно теперь неминуема, спасибо моей матери, однако, я могу успеть успокоиться и войти в нее, как победитель, а не пристыженная проигравшая.
Отношу двойняшек в комнату и одеваю, Дима следует за нами. Хочется его прогнать, да только сил нет, и он точно начнет препираться и требовать объяснений, потому я молчу, впрочем, как и он. Только на моменте кормления Дима заговаривает.
– Почему ты мне не сказала?
Задает вопрос так тихо, так грустно, что я невольно поднимаю на него глаза. Он не выглядит сейчас опасным, скорее несчастным, вызывающим жалость. Да только меня некому жалеть, как и моих детей.
– Не сказала что? – гну свою линию, так и не придумав, что говорить и делать дальше.
– Катя! – восклицает он эмоционально, за что я на него шикаю. – Прости, не хотел, – продолжает, снова перейдя на тихий грустный голос, – но давай не будем делать вид, что я дурак, – на эту фразу я лишь выгибаю бровь. – Хорошо, я дурак! – он снова повышает голос, но под моим строгим взглядом успокаивается. – Но не в этом. И ты прекрасно знаешь, что анализ ДНК подтвердит мою теорию с родимыми пятнами.
– И как ты собираешься делать этот анализ? Моим детям нет и года, и я, как их единственный официальный родитель, не дам своего согласия, – припечатываю, делая акцент на слове «официальный».
– Через суд и отцы могут заявить права на своих детей, – язвительно произносит Дима. – Я изучал этот вопрос недавно, когда не был уверен в том, что папа поспособствует моему разводу, я не хотел воспитывать не своего ребенка.
– О, – приподнимаю брови, – так все–таки дите нам всем не приснилось, да?
– Приснилось, – мрачно отвечает Дима, – и мне бы очень хотелось знать, откуда ноги у этого сна.
Миша доедает, и я кладу его в кроватку, очередь за Машей.
– Я не считаю хорошей идеей наш с тобой откровенный разговор, – произношу честно. – Видишь ли, ты меня однажды предал, да и характер у тебя капризный, мало ли, мы сейчас договоримся об одном, а ты дома, расслабившись и пообщавшись с родителями, надумаешь другое.
– Я не собирался бежать к отцу, если ты намекаешь на это, – говорит мрачно Дима, – он в другом городе, и я искренне наслаждаюсь свободой.
– Поздравляю, – киваю, не сумев сдержать усмешку.
– Чего ты ухмыляешься? – тут же раздражается Дима. – Ты понятия не имеешь, какой у меня отец, он всех под себя подминает!
– Сочувствую, конечно, но ты, кажется, взрослый мужчина, нет? Ты старше меня, а жалуешься на папку. Может, и мне на мамку пожаловаться? Ведь это из–за нее я сейчас не ко сну готовлюсь, а с трудом сдерживаюсь, чтобы не влепить тебе чем–нибудь по лицу.
Моя эмоциональная отповедь имеет результат. Дима пристыженно замолкает и дает мне закончить возиться с Машей.
– Прости, – начинает он свою первую песню, когда я поднимаюсь на ноги, но я останавливаю его жестом руки.
– На выход, – киваю в сторону двери, – помешаешь спать детям, и я точно тебя побью.
– Прости, – слышу в очередной разу уже в прихожей, – но я, – начинает он и замолкает.
– Но я, – передразниваю его. – Услышь себя со стороны, Дима, ты такой самовлюбленный эгоист, – укоризненно качаю головой. – Честное слово, сил моих нет и дальше это слушать. Уходи и дай мне поспать. Ты
