Гена Портер и Зловещие Мертвецы - Константин Александрович Костин

Лесничий в бороду усмехнулся, продукцию свою по стаканам разлил, да молчит:

– Притчу я вам расскажу. А то давно тут живу, от живых людей уже отвыкнуть успел, одни покойники вокруг шастают. А притча моя такая:

Зимой дело было. Мороз – под тридцатник. Идет волк по лесу, жрать охота – зубы сводит.

– Дай, – думает, – к людям в село заскочу, может там перекушу чего.

Заходит, значит, в село, а там – глядь, петух пасется. Ну волк петуха – хвать и давай обратно, в лес, драпать, только пятки сверкают. Тут люди из домов с вилами да топорами повыскакивали и за волком припустили. Волк от них, а они за ним. Волк от них, а они за ним. Сколько гоняли они волка – то мне неведомо, но догнали-таки и давай мордовать его, что есть мочи. Били-били, били-били, чуть весь дух не выбили. У волка терпение кончилось все это дело терпеть и молвит он человечьим голосом:

– Стойте, люди добрые, перестаньте, – говорит, – не нужно больше мордовать меня. Вот ваш петух – извольте, твари жадные, заберите обратно, подавитесь, пожалуйста.

– А на что нам петух? – люди отвечают. – Все равно никакой пользы от него не было – ни молока, ни меха. Кричал только по утрам, как резанный. И так, и этак – каюк тому петуху.

– А за что, – волк вопрошает, – вы мордуете меня?

– Так ты ж – серый?

– Шары-то, – говорит, – протрите. Каким мне еще быть, коли я – волк? Был бы елкой – был зеленый, а так – серый, конечно!

– Вот за то, – люди отвечают, – мы тебя и мордуем, что ты – сер!

– А теперь захлопни варежку, – старшой их говорит, – нечего людей от дела разговорами отвлекать, им еще вставать рано, могилку тебе копать.

Выпили мы и задумались, каждый о своем. Хорошая притча, душевная. И волка даже жалко как-то. Дуракам, как говорится, законы маслом писаны, да руки делают.

– Давайте, – говорит Колька, – еще по одной. А то лес у вас темный, жуткий. Страшно трезвому по такому лесу за рулем ехать.

И только Колян молвил это – заухало что-то подполом, застучало, закричало. Так что не там это, снаружи, страшно, а тута – внутрях. Прямо сердце в пятки ушло, был бы я из пугливых – так и вовсе испугался бы.

– А это еще, – Димка вопрошает, – что такое?

– Знамо дело, – лесник усмехается. – Жена моя. Нашел я давеча книгу в лесу. Хорошая, большая. Сразу видно – умная. И обложка у нее крепкая такая! Хошь – рыбу на ней чисти, хошь – мослы руби. Так я ее жене и подарил, чтобы кухарить подручнее было. А она, глупая баба, подумала, что если книги умную прочтет – сама ума наберется. До середины не дочитала – в упыря обернулась. Страшная стала, что теща! И сразу все наперекосяк пошло. Ни носков постирать, ни дырку в трусах заштопать, только ложкой через ухо мозги мои достать пыталась. Нет, она и раньше мне мозг выедала – чего с бабы взять? А тут – ложкой повадилась! Вот я ее в подполе и закрыл. Все, – говорит, – горести в жизни от книг. Вот дядька у меня был – всего две книги в жизни прочел, а на пенсию полковником уходил. А ежели б время на книги не терял – давно генералом стал бы!

– Постой, – говорю. – Так это, стало быть, тот самый Микрономикон, за которым мы в эту глушь поперлись! Давай нам книгу, нам читать ее срочно надо, пока Тоха души из нас не вынул!

– Так я б и сам рад отдать, – мужик отвечает. – Да только я книгу эту туда ж, с женой, в подпол бросил. Мне-то на что она? Я ж грамоте не обучен! Но вы, ежели желание есть – лезьте туда на здоровье. Но учтите – баба моя там без мужика совсем одичала. Ведь бабе что для счастья нужно? Чтобы мужик был! Чтобы было, кому готовить, кому стирать, для кого уборку наводить. А там, кроме нее да книги – никого больше нету. Крысы были – и тех в первый же день всех слопала. Что там сотворит с вами – я за то отвечать не хочу! Исключительно под вашу ответственность! Так что, коли чего ценного есть – тута, наверху оставляйте, а сами – лезьте смело, хоть в самое пекло.

Глава 13

Стали мы тут думу думать, как книгу из подпола достать, ежели там зомбя сидит, которая ложкой мозги прямо из головы есть пытается? Оно понятно, что зомбя та дикая, лесная, культуре необученная. Даром, что ли, жена лесника? Наш-то, городской, небось, сперва мозги на тарелку бы из головы выложил, да только потом жрать бы начал. И не ложкой. Мозги – это ж не борщ, чтобы ложкой их хлебать! А ножом и вилочкой, как культурный человек. От тех зомбей, что мозги ложкой из головы есть пытаются – добра не жди!

Хотя чего тут думать, коли думать нечего? Сколько волка не корми, а кобыле не легче! Ежели Микрономикон в подполе, то, хочешь – не хочешь, кому-то тудой полезть нужно и достать книгу! А кому? Вот в чем вопрос!

Мы уж на Димку поглядывать стали. Его отправить хотели. Димку-то не жалко. Да и мозгов в нем совсем нету, нечего там зомбе выковыривать. Только Димка, как прознал, что мы его в подпол заслать хотим, заверещал, как резанный, да припустил из дому. Мы уж и дверь приперли, чтобы не выскочил, так тот через окно просочился и наутек бросился. Совсем никакой сознательности в человеке нету, никакой пользы обчеству. Зато настолько резвый оказался, что мы даже удивиться не успели, как он драпанул, только пятки сверкнули.

Я б и сам полез, да здоровье не позволяет. Нельзя мне. Ревматизм у меня, колени болят, того и гляди со ступенек грохнусь. Ильича тем более нельзя, он – человек заслуженный. А коли случись чего? Ежели сам зомбей станет? Это ж всем профкомом собираться, всех почестей лишать его. И грамоты почетной – в первую очередь. Потому что грамоты, тем более – почетные, полагаются только людям приличным, а приличные люди зомбями не оборачиваются. Вон, на того же Тоху погляди. Вел бы себя, как добрый человек, скидывался бы на флакончик и лечился б народными средствами, а не пилюлями – так в жизни б