На золотом крыльце 2 - Евгений Адгурович Капба
* * *
Договор подряда на погрузку-разгрузку робототехники никто на сей раз не заключал: в колледже как-то привыкли, что я тусуюсь с Ароновичем, так что обязали только сообщить опричникам. Но и опричники реагировали вяло: знакомый квадрокоптер просто приземлился на крышу кхазадского шушпанцера и лежал там почти все время поездки, только пару раз взлетая и обозревая окрестности.
Лейхенберг откровенно отдыхал: я вел машину, он — ел беляши из целлофанового пакета и чесал пузо, глядя в окно.
— Там это… — наконец изрек он, поковырявшись ногтем между зубами. — Гутцайт снова просить помочь.
— Я уже понял, — покосился на него я. — Все, теперь без анамнеза не работаю. И байки про кошкодевочек мне не травите.
— Да была кошкодевочка! — возмутился гном. — Ты что, не веришь мне?
— О! — я поднял палец многозначительно.
— Что — «о!»? — удивился Людвиг Аронович и даже как-то подобрался на пассажирском кресле.
— То самое! — я решил и дальше делать загадочный вид. — Как думаете, могу я узнать правду, если захочу? Вот, например: хотите, я спрошу вас, умете ли вы собирать и разбирать ручной пулемет SIG Neuhausen KE-7, и сто из ста пойму — правду или ложь вы мне ответите?
— «Нейхаузен»- говно, а не пулемет, чего там разбирать это старье-то, смех один: два прихлопа, три притопа… — возмутился гном, а потом закрыл рот и посмотрел на меня очень внимательно.
Похоже, его проняло. Кхазад сидел, выпучив глаза некоторое время, а потом проговорил:
— Ну, я уже договорился с Цубербюлерами, они тебе дадут порулить тем роботом. Во дворе. Поддоны потаскаешь, пустые, — и добавил: — Мин херц, ты же знаешь, что я твой лучший друг сейчас?
— Ага, — сказал я. — Мне нужен полный анамнез следующего пациента. Я в такое дерьмо, как с Митрофанушкой, больше не впрягусь. И договор заключать будем.
— Матерый стал! — восхищенно покивал он. — Быстро ориентируешься. Там на самом деле все очень просто: кузина приехала к Сигурду Эриковичу, тоже — Гутцайтиха, откуда-то с Полесья. У нее профессиональное выгорание. Посмотришь?
— А кем работает? — заинтересовался я.
— Директором школы, — откликнулся он.
— Ужас, — сказал я. — Матерая дичь. А можно еще одного паразита? Ладно, ладно, посмотрим, что у нее там…
— А какой договор? — уточнил гном. — Давай, я сразу Сигурду Эриковичу по сети сброшу, чтобы он бланк подготовил.
— На оказание консультативных услуг по наведению порядка в личных библиотечных фондах! — отчеканил я. — Так и станем деньги проводить.
И пускай хоть сам Приказ Большой Казны по мою душу ярыжек высылает — я ни разу нигде не сбрехал! Мне пофиг!
Людвиг Аронович только крякнул и стал тыкать жирными беляшными пальцами в экран телефона — строчил сообщение Сигурду Эриковичу. Мы должны были приехать к нему часа через два, вместе с роботиками в кузове, и я уже фантазировал себе, как буду выплясывать на том большом желтом роботе.
И, кстати, не зря. Братья — Фриц и Ганс Цубербюллеры встретили меня как родного. Они уже знали о моем интересе к технике и предложили легкий вариант: пока они будут пить чай с Лейхенбергом и грузить наших уборщиков — я погоняю на тренажере, в VR-очках, минут двадцать. А потом уже сяду в кабину желтого великана. Я так и сделал: на тренажере я грузил рельсы и блоки и чинил опоры моста, орудуя джойстиками. Вот что значит — интуитивно понятный интерфейс! Повинуясь моим движениям, манипуляторы робота так и мелькали, а деловитое гудение сервоприводов здорово поднимало настроение, даже при полном понимании того, что это — виртуальная реальность.
Так что, когда я уселся в удобное кресло, которое мигом перестроилось с кхазадских габаритов на человеческие, то уже уверенно взялся за управление и спросил у Ганса Цубербюлера, который командовал моими действиями через динамики в кабине:
— Что делаем?
— Поддоны грузим! Марш на задний двор!
Робот загрохотал стальными ногами, а я не удержался — и махнул руками для пробы, так, будто отрабатываю удары. Получалось неплохо!
— Поаккуратней! — раздался голос Ганса из динамиков. — Разнесешь весь склад. Уговор был поддоны потаскать, вот и таскай, а имитации эти твои прекращай!
И я прекратил. Конечно, в общем и целом — таскать поддоны скучно. Но на Огромном Хозяйственном Человекоподобном Роботе — интересно. Ноги лязгают, ручищи хватают что угодно, смотришь на мир с высоты, как настоящий великан… Я быстренько управился, и оба брата, которые вышли провожать нас, кивали весьма одобрительно:
— Тебе двухнедельные курсы закончить — и можно смело корочку получать «оператор шагающих роботизированных хозяйственных систем» — проговорил Фриц. — Если исключат из колледжа — дуй к нам, Титов. Оформим. Есть у тебя предрасположенность к работе на такой технике.
— Корочка — это хорошо, — всерьез обрадовался я. — Как после практики в Пеллу вернемся — обязательно Ароновичу напомню. Мне никакая специальность лишней не будет.
— Он их коллекционирует, — пояснил сородичам Лейхенберг. — Помощник слесаря, рабочий сцены, водитель, консультант по наведению порядка в личных библиотечных фондах…
— Ишь ты! — качнул головой Ганс. — Ну, зер гут! Похвально! Не проезжайте мимо, когда будете проезжать мимо.
Мы поручкались и двинули в центр Саарской Мызы — к Творческому дому культуры.
* * *
Кузиной Сигурда Эриковича оказалась очень деловитая, энергичная на первый взгляд кхазадка: коротко стриженная, в очках с золотой оправой, в строгом костюмчике, она действительно походила на директрису. Гутцайт сидел с ней за столом и подливал ей коньяк в кофе лошадиными дозами.
Честно говоря, я сомневался в этичности того, что собираюсь сделать. Вмешиваться в сознание другого человека… Но ведь в двух случаях я смог помочь! Я ведь не собирался, грубо говоря, жечь книги и ломать полки! И с Ароновичем, и с Митрофанушкой все получилось культурно, почему бы и здесь не попробовать?
Тем более, даже кофе с коньяком и местные божественные сочни эту дамочку не радовали. За очками можно было разглядеть мешки под глазами, а губы постоянно складывались в жесткую линию. Даже руки она в кулаки сжимала под столом, хватая при этом большой палец всей ладонью. У тетеньки и вправду были проблемы…
— Ингрида, — Сигурд Эрикович придвинул к ней вазочку с абрикосовым вареньем. — А вот попробуй, какую вкуснятину Эрика сделала, а?
