Локки. Потомок бога. Книга 9 - Евгений Валерьевич Решетов
— Боги! — выдохнул бледный как полотно Серый, которого колотила нервная дрожь. — Похоже, кто-то сожрал Великого Змия.
— И этот «кто-то» должен быть охренеть каким большим, раз он так быстро с ним расправился, — вставил я.
— Ага, — согласился капитан, чья борода, кажется, на три четверти стала седой. Хотя ещё час назад была чёрной как смоль.
— Нам бы побыстрее свалить отсюда! — проблеял безымянный смертный, косясь на поверхность воды. — Признаться, теперечи я даже рад, что ветер гонит нас прочь с такой громадной силой. Спустя пяток минут мы уже будем далеко от того места, где сожрали Великого Змия.
— Ты прав, — согласился я, чтобы хоть немного успокоить команду. Но на самом деле тот, кто расправился со змием, весьма вероятно, может развивать большую скорость, которая позволит ему догнать нас. Ну, ежели он захочет.
А может, ему и не придётся нас догонять. Корабль-то уже на ладан дышит. Скрипит и скрежещет, как таратайка, готовая вот-вот развалиться. Мачты были готовы переломиться, большая часть такелажа перекочевала в море, даже спущенные паруса изорвало в клочья, а в трюме наверняка полно воды, несмотря на все усилия Древнего.
Грозная тень Смерти снова нависла над судном, над командой, Мией и Апофисом. Что же до меня, Марены и Древнего, то мы максимум лишимся своих тел, а вот наши души останутся живыми. Они не смогут покинуть этот порабощённый Хаосом мир, но найдут себе другие оболочки.
Правда, меня такая перспектива совсем не радовала. Я не хотел прощаться со своим родным телом, потому и жаждал всеми силами сохранить его. Но удастся ли? Кажется, этот мир восстал против меня.
Глава 7
Очередной раскат грома сотряс мир до самых потрохов. Апофис аж пригнулся, после чего испуганно глянул в сторону открывшегося люка. Но оттуда выбралась всего лишь Марена, поскрипывая костяным доспехом. Её прежде пушистые волосы прилипли к голове, словно мокрая пакля, а на лице красовалось мрачное выражение.
Она хмыкнула и приподняла бровь, осматривая мою фигуру, покрытую слизью из глаза монстра.
— Ты где так испачкался? — с толикой удивления осведомилась богиня, двинувшись ко мне.
— На рыбалку ходил, — усмехнулся я. — Ничего не поймал, да ещё и лишился дядюшкиной сабли, но зато червю глаз выбил.
— Зная тебя, могу предположить, что за таким простеньким и фантасмагоричным рассказом скрывается история, достойная древних летописей, — протянула Марена.
— Точно-точно! — вставил капитан, блеснув глазами.
В следующий миг смертные, перебивая друг друга, начали взахлёб рассказывать, как я сражался с Великим Змием. И с каждым их словом живая часть лица Марены всё больше наливалась удивлением и даже чуть-чуть восхищением.
Но вслух она лишь сухо проронила:
— А ты не терял времени даром, Локки.
— Ага, — коротко отозвался я и кинул взгляд в сторону люка.
Из него наконец-то показались Тахрир, Мия и Древний. Появление последнего моментально заткнуло рты смертным — они начали боязливо коситься на него, старательно держать подальше. Возможно, люди опасались его даже больше, чем бури.
— Что ж, дамы и господа, — произнёс я, — нам пора приниматься за дело. Прошу всех пройти в мою каюту.
Я первым направился к палубной надстройке. Остальные двинулись следом, преодолевая качку и ветер.
К счастью, до каюты мы добрались без потерь и приключений. А внутри оной яростно свистел ветер, сумевший сорвать одеяло, которым я прежде закрыл раму, ощерившуюся кусками разбитого стекла.
Мия хмуро посмотрела на неё и невольно потёрла под грудью, явно на миг представив, как пуля того перепуганного мужчины прошивает её насквозь. После этого она зло покосилась на труп, всё так же лежавший со свёрнутой шеей у шкафа.
Кстати, тело ни у кого не вызвало вопросов, даже у тех, кто не знал, что здесь произошло. В том числе у Апофиса, с трудом протиснувшегося в каюту.
— И каков твой план, Локки? — спросил дракончик, стараясь выглядеть не по годам степенным и мудрым.
— Мы все поделимся своей магической энергией с Древним, а он использует её, чтобы спасти корабль, — ответил я и покосился на осьминогоголового.
Тот неподвижно стоял возле стола, заложив руки за спину.
— Ты бы хоть кивнул, что ли, дабы мы поняли, что ты уяснил мой план, — добавил я.
Древний молча кивнул.
— Чуть голова, наверное, не отвалилась, да? — саркастично выдал я.
Он промолчал. Зато подала голос Марена, чьи мокрые волосы трепал ветер:
— И как мы поделимся с ним энергией?
— Думаю, Древний воспользуется рунами, — произнёс я, вспомнив Иврима. Тот постоянно ими пользовался.
— Руны для дилетантов, — холодно и с каплей высокомерия проговорил Древний. — Вы просто встанете в круг, а я буду в центре оного.
— Как в детском саду… Но главное, чтобы всё получилось, — пробормотал я себе под нос и повысил голос: — А где гарантия, что ты не используешь нашу энергию, чтобы, к примеру, открыть межмировой портал? Не хочешь поклясться, что не сделаешь этого?
— Клятва? — проронил Древний и следом величественно отрубил: — Вам хватит и моего слова. Оно нерушимо, как вечный камень.
— Я, конечно, не подвергаю сомнению, что твоё слово крепко, как мои стальные яйца, — протянул я, — но всё-таки клятва успокоила бы нервы многих, кто сейчас находится в этой каюте.
Осьминогоголовый несколько мгновений помедлил, а затем коротко произнёс клятву, устроившую нас всех.
— Давайте приступать, — с азартом произнесла Тахрир, будто это было увлекательное приключение.
Она взяла за руку Мию, а другой ладонью дотронулась до спины Апофиса. С противоположной стороны к дракону прикоснулась Марена. Я же встал между Тахрир и богиней смерти.
Древний оказался внутри нашего круга. Он запрокинул голову и начал медленно шевелить щупальцами, попутно что-то шипя на языке, пробирающем до самых костей. Эти звуки казались неправильными, вывернутыми и колючими. Я их не узнавал, хотя, по идее, знаю чуть ли не все языки во Вселенной. Видимо, этот был даже старше самого Локи, от которого мне и досталось умение понимать речь разных миров.
Между тем Древний поднял руки и кончиками холодных склизких пальцев коснулся головы Апофиса и моего плеча.
Я тут же ощутил, как из меня будто клещами потянули энергию. И ощущения были, прямо скажем, отвратительными.
Осьминогоголовый явно не церемонился. Он, как огромная грёбаная пиявка, высасывал из меня энергию, а мои тело и душа изо всех сил сопротивлялись. Оттого боль становилась куда более острой, чем простая физическая — она резала не плоть, а будто саму душу, оставляя за собой рваные раны.
Но я не издал ни звука, лишь стиснул зубы, украдкой косясь на остальных участников ритуала. Судя по их лицам, энергия уходила
