Предатель. Точка невозврата - Марта Макова
Весь день я с тревогой посматривала на лежащий рядом со мной телефон. Ждала звонков от мужа. Не верилось, что Кир вот так просто исчез из моей жизни. Я ждала от мужа очередного подвоха, подлости, но не знала, с какой стороны он ударит. И то, что Катя первый звоночек, я не сомневалась. Кир был упрямым и очень целеустремлённым, если он что-то задумывал, принимал решение, то шёл до конца. До победного конца. И слово своё держал. Кир не позвонил, но облегчения это не принесло.
У меня были собственные счета в банках, была карта, не привязанная к картам Кира. Но денег на них было не так много. Скажем, квартиру я купить не смогла бы, но снять приличное жильё для нас с дочерью — вполне. А при экономии и прожить на них год.
Номер в гостинице был небольшим и довольно уютным. Главное, в нем был душ, под который я и залезла первым делом. Очень хотелось смыть с себя этот день, полный боли, непролитых слёз и тревожного ожидания очередной подножки.
Натянув на влажное тело шёлковую пижаму, я забралась под одеяло и набрала знакомый номер.
— Даш, как ты? — нетерпеливо спросила, стоило только дочери взять трубку.
— А как ты думаешь, мам? — недовольно захныкала Дашка. — Я, в шоке, мам. Я весь день, как пришибленная, ни о чём думать не могу. Я поверить не могу, что это всё правда. Что вы с отцом разводитесь. Мне даже поговорить об этом не с кем, мам. Я целый день сама в себе это переваривала. Папа вообще только рычал и психовал. Чашку свою любимую разбил. Которую мы с тобой ему из Праги привезли. Спасибо Сергей поговорил со мной, поддержал немного.
— Сергей? — напряглась я. Где Сергей, там и его мамаша.
— Ну да, мам. Не девчонкам же в школе мне это всё рассказывать? Чтобы потом весь класс обсасывал, что у Дашки Морозовой мать с отцом разбежались? Смотрели на меня сочувствующими взглядами, а за спиной злорадствовали? — трещала без умолку Дашка. — Я Сергею позвонила. Он приехал к школе, когда у меня уроки закончились. Мы с ним поговорили. Он меня успокаивал. В кафе напротив школы сводил, Павловой угостил и коктейлем молочным. А потом папа за мной приехал.
— А Сергей тебе что говорил? — с трудом втиснулась в поток слов я. — Что-то рассказывал, Даш?
— Сказал, что ему очень жаль. Что он меня понимает. Ему тоже было трудно, когда его мать с отчимом разводилась. Сказал, что ты ему очень понравилась. Что ты красивая и я вся в тебя. Сказал, что попробует поговорить с отцом. И тётя Оля тоже сказала, что ты погорячилась и просто не разобралась в ситуации.
— Тётя Оля? — я положила руку на горло.
— Ну да. Нас с Сергеем папа из кафе забрал и домой привёз, а потом тётя Оля приехала. Они сейчас внизу в гостиной разговаривают, а я к себе в комнату поднялась, чтобы с тобой поговорить.
— Она снова у нас дома? — я резко села на кровати.
— Может, я что-то неправильно поняла… — неуверенно протянула Дашка, что-то услышав в моем голосе. — Но, кажется, они с Сергеем остаются у нас ночевать.
Глава 11
— Мамуль, не волнуйся. Ты выглядишь отпадно! — дочь заставила меня покрутиться вокруг собственной оси. — Ты настоящая, красавица, мам. Никто не посмеет отказать такой красотке в деньгах.
— Господи, Даш, что за выражения? — вяло отреагировала я. — Это в элитной школе вас такому учат?
О, если бы только мой внешний был причиной моего волнения! Я знала, что прекрасно выгляжу. Нет, меня волновало, что пришло слишком мало людей. Процентов сорок от количества приглашённых и давших обратную связь.
Сейчас я должна выйти на сцену и произнести торжественную речь, откладывать которую было уже невозможно. Но так мало людей! В каком моменте мы что-то упустили? Мало рекламы? Не понравился, формат камерной вечеринки? Нужно было Киркорова приглашать, а не балерин из Мариинки? Рок-группу, а не струнный квартет?
Мы столько труда вложили в подготовку этого вечера. Он должен был быть элегантным и изысканным. Прекрасный ресторан, лучшие закуски, дорогое шампанское, музыканты, балерины, порхающие на сцене сказочными стрекозами.
Главным спонсором этого вечера был Кирилл. Это он уговорил меня не скупиться и сделать всё по высшему разряду. В результате мероприятию грозил провал. Завтра все СМИ будут злорадно смаковать эту новость.
Я глубоко вдохула, нацепила на лицо самую жизнерадостную улыбку и шагнула к микрофону.
Давно заученная и отрепетированная речь лилась без запинки. Я сделала все запланированные паузы, повороты головы и корпуса, движения руками, раздарила все улыбки и шутки, чтобы не выглядеть парализованным бревном на сцене. Всё, как учил меня коуч по ораторскому мастерству. Я, кажется, вычерпала из себя всю жизнерадостность и энтузиазм к концу речи. Под конец положила руку на живот, так сильно внутри меня всё дрожало.
Я обводила взглядом собравшихся людей и понимала, что нет многих знакомых. Партнёров Кирилла, наших общих друзей, даже нашего соседа Виктора Кушнира с его молоденькой женой нет, а он лично обещал мне непременно быть.
Спустившись со сцены, подхватила с подноса, проходящего мимо официанта, бокал шампанского. Напиться бы сейчас, или поплакать в каком-нибудь темном уголочке. Вот только ни того ни другого, позволить себе я сейчас не могла. Поэтому, сделав один-единственный глоток, приветливо улыбнулась идущей ко мне Лике Козловской.
— Привет, Рит. — Лика легонько обняла меня, и мы обменялись символическими поцелуями в щёчку.
— Рада тебя видеть, Лик. Спасибо, что пришла.
Она была одна, без своего мужа. Нельзя было сказать, что с Ликой мы были подругами. Наши мужья дружили, а мы просто вежливо общались, не нарушая личных границ.
— Мой Козловский — козёл. — грустно констатировала Лика. — И твой Морозов тоже.
Я до последнего не хотела верить в очередную подлую подставу Кира. Я глупая, наивная дура. Непуганая, не клятая, небитая, живущая много лет в любви и заботе мужа. Я не могла смириться с мыслью, что мой муж способен на такие низкие поступки. Даже после того, что случилось, в моей в душе ещё оставались крохи доверия к мужу, к тому Киру, с которым я прожила шестнадцать лет, которого, как я думала, знала как облупленного. Получается, что совсем не знала.
— Козловский запретил мне приходить сюда. Рит. — Лика сдавила в ухоженных пальчиках тонкую ножку бокала. — Они сговорились, понимаешь? Твой Морозов решил устроить тебе
