У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(7) 2020 г. - Альманах Российский колокол
– Я не ждала и… не хотела… Моя подруга… кот… Уходи, слышишь, я…ты… она… я уеду … утром, – она запинается и молчит, не зная, что ещё сказать, и понимая, что если сейчас он заговорит, обнимет, поцелует, она пропадёт снова, потому что не забыла… ничего…
– Не уйду и не отпущу, – отвечает он, входя и закрывая дверь, – потому что я, дурак, жить без тебя не могу, ты нужна мне, как воздух, понимаешь? Я виноват… столько лет… – он опускает голову, а потом поднимает снова, стараясь увидеть её глаза, чтобы прочесть свой приговор или помилование…
Она молчит, только смотрит, смотрит и он – глаза в глаза – голубые и кофейные – смотрят и не могут насмотреться…
– Простишь? – Прощаю…
– Простишь? – Уже простила…
– Моя! – Мой…
Она протягивает руку, не до конца осознав – ударить или прикоснуться, он делает шаг вперёд, подхватывая её на руки, она обнимает, прижимаясь крепко, жадный поцелуй, распахнутая дверь в комнату… кресло оказалось ближе…
– Почему ты так на меня действуешь? Чем привораживаешь? Горе моё и счастье, боль моя и радость – откуда ты такой взялся на мою голову? – теперь она произносит это вслух, а он поднимает её и кружит по комнате, не размыкая объятий:
– Это ты меня приворожила… давно и на всю жизнь. Сколько же времени мы потеряли… Придётся навёрстывать.
Осенний блюз
Давай попробуем себя отпустить,
Выйти из порочного круга,
Все былые обиды забыть
И попытаться понять друг друга.
Давай попробуем вернуть прежний драйв,
Когда молчание было говорящим,
А общение – помнишь, какой это кайф?
И наши чувства, удивительно настоящие.
Давай попробуем друг друга любить,
Сгорая от страсти в обоюдном желании.
Стоило расстаться, чтобы понять и простить —
Большое видится на расстоянии…
Она шла по улице, стараясь высоко держать голову и прямо – спину. Каблуки звонко стучали по мокрому асфальту. Она была благодарна осени за этот мелкий дождик, с которым смешивались слёзы, текущие по её лицу, становясь незаметными для окружающих.
Она уходила. От любимого человека. Гордо и молча, не оборачиваясь. И никто не должен был знать, что творится у неё внутри, как хочется закричать от боли, ударить кулаком по ближайшему дереву, прыгнуть в обжигающе-холодное море, чтобы выплеснуть всё и хоть немного прийти в себя.
Это необходимо, потому что дома ждут родители, которые ни о чём не должны догадаться…
И она гуляла – по мокрым осенним улицам, по усыпанным листвой дрожкам парка под озябшими голыми деревьями, по вымощенной булыжником набережной под пронизывающим холодным ветром, который, казалось, пробирал до костей, забираясь под расклешённое пальто и короткую юбочку. Она шла, не чувствуя ни холода, ни ветра, ни дождя, ничего не чувствуя…
Родители уже спали, поэтому даже не пришлось объясняться, а утром она убежала на работу, где её, по счастью, загрузили так, что не было времени не только думать о чём-то постороннем, но даже выпить чашку кофе.
Прошёл месяц. Она жила, словно на автомате – ходила на работу, в магазины, готовила еду, улыбалась маме, слушая рассказ про очередные сериальные страсти. И только ночью оживала, во снах рядом с любимым. Он ей просто снился, всегда. Радостный, улыбающийся, добрый и ласковый, и она просыпалась с улыбкой. Ей не хватало именно его улыбки, ласковых прикосновений, губ, рук. Она была очень тактильна, и прикосновения и объятия значили много.
По утрам она неважно себя чувствовала – от перенапряжения, нервов, хронического недосыпа. Часто кружилась голова, но у неё была дистония, да ещё и осень, к тому же это всё казалось такой ерундой…
В конце ноября совсем похолодало, и зарядили дожди. Утром на работу она вставала с трудом и только после обеда немного приходила в себя. Слабость и головокружение начинали раздражать, и едва не упав в обморок в Торговом центре, она всё-таки решила пойти к врачу.
Добрый пожилой доктор радостно посоветовал сходить в аптеку и купить тест на беременность. Его слова повергли её в лёгкий шок, ведь она же пила таблетки, поэтому такой исход событий совершенно в расчёт не принимала…
Доктор оказался прав, а гинеколог на осмотре огорошила и сроком – больше двенадцати недель. Правда, потом, посмотрев на её ошеломленное лицо, сказала, что в принципе, может написать поменьше и выдать направление.
– Направление? Куда? – всё ещё переваривая новость, она плохо соображала, что говорит врач.
– На аборт, конечно, милочка, – докторица смотрела на неё, как на сумасшедшую. – Вы молодая, не замужем, зачем оно вам?
– Не-е-ет, – она так яростно замотала головой, что чуть не потеряла сознание от головокружения, – спасибо, нет, не надо. – Подхватив вещи, вылетела из кабинета, словно боясь, что врач догонит и насильно отправит в больницу. Отдышалась только на улице. Села на лавочку и задумалась…
С одной стороны, она была рада, что любовь продолжится в маленьком создании, что уже жило внутри, в ребёнке, который – она в этом была уверена – будет похож на него… На него… В этом и была вся загвоздка… Он наверняка не ожидал, не планировал и, скорее всего, не хотел бы этого малыша. Получается, она его подставляет, пусть не нарочно, но факт остается фактом.
Сказать – он почувствует себя связанным, обманутым, обязанным заботиться о ней и малыше, а этого она не хотела. Это её ребёнок, и она сама о нём позаботится. Конечно, скрывать тоже было не здорово, и она понимала это, но позвонить и сообщить ему новость так и не смогла.
Пришло другое решение – уехать. Фирма, в которой она работала, как раз открывала филиал в другом городе, и там нужны были сотрудники. Условия предлагали очень хорошие, даже обеспечивали жильём.
Родители переезжать отказались, но брат неожиданно поддержал это решение, и она уехала.
Её сын появился на свет ранней весной, и в самом деле был очень похож на отца – тот же цвет глаз, римский нос, волевой подбородок, и такой же упрямый характер.
* * *
Он стоял под мелкоморосящим дождём и смотрел ей вслед. Она уходила с прямой спиной и гордо поднятой головой. От него. Совсем. Он сам так решил, потому считал, что на одном желании отношений не построишь, хотя он всё
