Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Иллюзориум» - Альманах Российский колокол
Положи свою голову прямо ко мне на колени,
Запущу под рубашку нежно-холодные пальцы,
Чтоб тебе захотелось под пледом со мной обниматься.
Приходи посмотреть сразу все сезоны «Стендапа»,
Я включу выступления тобою любимого Пако,
Если будем смеяться, то до свинячьего хрюка,
Убеждаясь, что больше не сможем жить друг без друга.
Заскочи в магазин бижутерии и украшений,
Чтоб найти подходящий момент дотронуться шеи,
Становясь за моими плечами и щелкнув замочком,
Положи на ключицы глубокий смысл цепочки.
Приходи ко мне, если кончился сахар и счастье,
Я с тобой разделю два наушника с песнями Басты,
Я с тобой разделю два наушника с песнями Zivert,
Чтобы ты сразу обе ладошки засунул под свитер.
Я и так никогда ничего им не запрещала.
Приходи. Мы попробуем все. Я тебе обещаю.
Хочешь, я притворюсь незнакомкой с яркой помадой?
Типа все в первый раз, только в этот будет как надо.
Приходи на закате, чтоб я всю ночь не скучала,
Я тебе приготовлю подушку без одеяла,
Под моим слишком много пустот и вообще интересней.
Я тебя познакомлю с одной из моих пошлых бестий.
Разбужу в тебе зверя, да нет же, цéлую стаю.
Наблюдай, как я их приручу и приласкаю.
Приходи, черт возьми, даже если боишься остаться.
Я тебя отпущу, но ты вряд ли захочешь прощаться.
Переживем
Плечи, пальто, что я ищу под ним?
Это все то, что когда-то было твоим.
Нос в воротник, снова пахнет зимой,
Той – одной на двоих, пережитой с тобой.
Мне с этим жить, похоже, как и тебе.
Ночь нацарапает линии на хребте.
Спи. Только крепко, чтоб не услышать звон,
Я, никотин, виски сменяет ром.
Перечеркну март, а за ним апрель,
В мае буду ждать лета, станет теплей.
Там поезда ходят часто и корабли,
Волны гладят причалы лишь по любви.
Знаешь, это вообще не как у людей,
Нам бы сделать друг другу что побольней,
Чтобы до мяса, в клочья и на разрыв,
Если чувствуешь боль, значит, ты жив.
Что же тебе до меня – знает Господь,
Я к нему в гости: чаша, и кровь, и плоть.
Пересеку города, небеса, миры.
Шишки и лбы, коленки, стерты ковры.
Не помогает ни Библия, ни Коран.
Рай для невинных, я попадаю в бан.
Буду скучать. По нам. Не по тебе.
Да, это ложь. Мне за нее терпеть.
Я без оглядки или с разбегу в ноль,
Ты так развозишь, хлеще чем алкоголь.
Виски сменяет что-то с глубоким дном,
Переложу трезвые дни на потом,
Просто от них пахнет сильнее зимой.
Той – одной на двоих, пережитой с тобой.
Черт, кончился март. Здравствуй, апрель.
Я никому, и ты мне тоже не верь,
Не просыпайся, если услышишь звон.
То пережили и это переживем.
Послевкусие тебя
Послевкусие тебя – обнаженная
на распятие виснет душа.
Я больна, я умалишенная,
я вообще не так хороша.
Раз покаявшись о содеянном,
на счет два равно так же греша.
Это надо же, самонадеянно
по груди полоснуть без ножа.
Впрочем, мнимая самоуверенность
зарядила патронами ствол.
Ты поставишь на мушку преданность,
я над ней совершу произвол.
Западня, очевидно, сработала.
Судьбоносно. К счастью? Увы…
Это надо же быть идиотами,
не иметь на плечах головы.
Твоя слабость почти совершенная,
мой изъян – предел красоты.
Если память хранит лишь мгновение,
я оставлю любое, где ты.
Я не знаю вас, мама и папа
Я не знаю вас, мама и папа.
Я не знаю. Кто же вы есть?
Расскажите, какой была плата
За семью и хорошую весть?
Расскажите, как много пощечин
Ощутило немое лицо?
Где закончилось «так, между прочим»
И повисло на пальце кольцо.
Расскажите про первое утро,
Про постель. Я уже подросла!
Не ведите себя так, как будто
Ваша память сгорела дотла.
Я хочу просочиться песчинкой
В глубину давно прожитых дней,
Узнавая причины морщинок
И сединок от самых корней.
Нам бы кухонный стол и по чашке,
Из духовки яблочный пай.
Стать на вечер семьей без натяжки,
Опоздать на последний трамвай.
Пусть оставит меня вместе с вами.
Пусть напомнит, где истинный дом.
Я хочу, чтобы вы рассказали
Свою жизнь, как под Страшным судом.
Вам бы раньше увидеть на коже
Мою рану под левым плечом.
Посмотрите, мы с вами похожи,
И моя кровоточит тайком,
Проявляясь на белой рубашке
Безупречным алым пятном.
Я не знаю, как было однажды.
Я не знаю, что будет потом.
Говорите открыто и прямо,
Пока можете и пока здесь.
Я не знаю вас, папа и мама.
Я не знаю. Кто же вы есть?
Как хотите
Как хотите, а я буду пить из горла,
Танцевать фристайл на обочине.
Завалюсь никакой на порог сентября,
Этим августом вдрызг исколоченной.
Я к нему, так бывало уже, приползу —
К старине по хандре с меланхолией.
Он не спросит, он знает историю всю
О моем к тебе смертном безволии.
Закопаюсь лицом в пожелтевший жакет,
Как в объятия надежно-отцовские,
Раскурю пару-тройку за час сигарет.
Как хотите, а я
