Красный жрец - Сим Симович

Он был капитаном пожарной службы Алексеем Морозовым, который погиб, спасая ребенка. И он был красным жрецом Лесандро дир Новаком, пленником кочевников, обладателем магической силы. Два человека в одном теле, два набора воспоминаний, два разных мира.

Но цель была одна — спасать людей. Защищать слабых. Быть светом во тьме.

Алексей закрыл глаза и попытался заснуть. Завтра будет новый день, новые испытания. Он должен был научиться жить в этом мире, понять его правила, найти способ не просто выжить, но и помочь другим выжить.

Где-то в глубине души, в том месте, где пересекались две жизни, начинал зарождаться план. Дерзкий, безумный план, который мог стоить ему жизни. Но альтернативы не было.

Он был пожарным. Он шел в огонь, когда другие бежали прочь. И если огонь теперь слушался его воли — что же, он найдет ему хорошее применение.

Ночь была темна и полна ужасов. Но рассвет обязательно придет. И с ним — возможность изменить все.

Алексей Морозов, красный жрец Лесандро дир Новак, носитель двух душ в одном теле, медленно погрузился в беспокойный сон, полный огня и крови, надежды и отчаяния. Степной ветер развевал его темные волосы, а звезды свидетельствовали о рождении новой судьбы в древнем мире, где боги еще ходили среди людей, а магия была реальна.

Рассвет над степью выглядел как открытая рана на горизонте — багрово-красный, кровоточащий. Алексей проснулся от пинка сапога в ребра. Дотракиец, охранявший пленников, ухмылялся, показывая гнилые зубы.

— Вставай, красный колдун. Кхал хочет посмотреть на твои фокусы при свете дня.

Мышцы тела Лесандро ныли от ночи, проведенной на твердой земле. Железные оковы натерли запястья до крови. Но в груди горел тот же жар, что и вчера — сила Рглора, пульсирующая в такт сердцебиению.

Лагерь уже проснулся. Женщины доили кобыл, мужчины чистили оружие, дети бегали между палатками, играя в войну деревянными мечами. Запах конского молока, дыма и крови висел в воздухе.

Алексея привели к центру лагеря, где кхал Дрого завтракал сырым мясом. Рядом с ним сидели его кровные всадники — самые верные воины, поклявшиеся разделить жизнь и смерть со своим предводителем. Их косы были короче, чем у кхала, но каждая украшена колокольчиками побед.

— Вчера ты показал детские игры с огнем, — сказал Дрого, не отрываясь от еды. — Сегодня покажи что-то стоящее.

Алексей огляделся. Костры в лагере горели слабо — дрова в степи были редкостью, дотракийцы экономили топливо. Ближайший костер едва тлел в десяти шагах от него.

— Позволь мне подойти ближе к огню, кхал.

Дрого кивнул. Два воина взяли Алексея под руки и подвели к костру. Он присел на корточки, глядя на тлеющие угли. В памяти Лесандро всплывали молитвы на высоком валирийском языке, заклинания, призывающие силу Владыки Света.

Но Алексей не стал их произносить. Вместо этого он сосредоточился на ощущении жара в груди, на связи между своей волей и пламенем. Как пожарный, он знал огонь лучше большинства людей — знал, как он рождается, как растет, чем питается.

Угли в костре вспыхнули.

Пламя поднялось на три фута в высоту, потом на пять, потом на десять. Дотракийцы отступили, но Алексей поднял руку, и огонь замер, послушный его воле. Потом он начал придавать ему форму.

Огненные змеи поползли по земле, оставляя за собой тлеющие следы. Они сплелись в сложный узор — дотракийский символ силы, который Алексей увидел в воспоминаниях жреца. Потом змеи поднялись в воздух, кружась вокруг него огненным вихрем.

Кхал встал с трона, его глаза расширились. Даже его кровные всадники выглядели потрясенными.

— Сердце Огня, — прошептал один из них на дотракийском языке. — Он управляет самим сердцем огня.

Алексей усмехнулся. В его прошлой жизни он управлял водой — направлял потоки из брандспойтов, регулировал давление, тушил пламя. Теперь он управлял самим огнем, и это оказалось удивительно похоже. Огонь тоже течет, тоже подчиняется законам физики — просто другим.