Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе
в) Состояние крайней необходимости. Так же как и необходимую оборону, действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, следует признать правомерными, поскольку закон (ст. 13 УК) предоставляет право на их совершение при определенных обстоятельствах. Если, однако, в отношении необходимой обороны к такому выводу склоняется большинство советских криминалистов,[317] то состояние крайней необходимости иначе квалифицируется рядом представителей науки советского уголовного права. Так, А. Н. Трайнин, признавая общим образом непротивоправный характер крайней необходимости, полагает все же, что она является общественно опасной.[318]
Трудно, однако, понять, каким образом поведение, прямо дозволенное законом, может носить общественно опасный характер? При крайней необходимости, правильно указывает Т. Л. Сергеева, «лицо действует в таких условиях, когда оно вынуждено поступать именно так, а не иначе, во избежание наступления общественно опасных последствий. Эта вынужденность действий и лишает их общественно опасного характера».[319]
В гражданском праве, в отличие от права уголовного, крайняя необходимость не всегда освобождает лицо от обязанности возместить полностью или частично причиненный им вред. Но именно потому, что действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, не являются неправомерными, возложение на лицо такой обязанности по суду не может считаться формой его ответственности, а представляет собой случай, аналогичный тому, который в действующем законодательстве предусмотрен ст. 406 ГК, с тем, однако, что и независимо от имущественного положения сторон конкретные обстоятельства дела могут дать основание для возложения части ущерба или обязанности по его возмещению в полном объеме на причинителя.
Использование перечисленных критериев в судебно-арбитражной практике, прочно опирающейся на советский закон и связанные с его конкретными нормами правила социалистического общежития, служит вполне надежным основанием для выявления противоправного характера действия, посредством которого был причинен вред или нарушено договорное обязательство.
3
Бездействие признается противоправным, когда оно допускается лицом, которое могло и должно было действовать. «Должен был» – юридический критерий, предполагающий юридическую обязанность совершить определенные действия; «мог» – физический критерий, предполагающий физическую возможность их совершения.
Обязанность совершения определенных действий устанавливается либо законом непосредственно, либо договором, заключенным на основе закона. Поэтому обычно нетрудно проверить наличие такой обязанности. Если, например, увечье наступило вследствие того, что монтер, производивший ремонт электромеханизмов, работал без предохранительных перчаток, ответственность за результат должно нести предприятие, администрация которого допустила противоправное бездействие, поскольку она не снабдила рабочего необходимой спецодеждой, т. е. не совершила действий, совершить которые она была обязана в соответствии с трудовым законодательством и содержанием трудового правоотношения предприятия с потерпевшим.[320]
Разумеется, обязанность совершения определенных действий, так же как и обязанность воздержания от совершения определенных других действий, обычно формулируется в законе или в договоре наиболее общим образом. Поэтому, квалифицируя бездействие как поведение неправомерное, судебно-арбитражные органы также должны опираться на требования социалистической морали и социалистической добросовестности. Но использование и применение этих требований не связано здесь с какими-либо значительными трудностями, так как советский закон предъявляет к участникам гражданских правоотношений общее требование сделать все возможное для совершения действий, вытекающих из возложенной на них обязанности. Несовершение таких объективно возможных действий и будет представлять собой неправомерное бездействие.
По договору его контрагенты сами, в соответствии с общими требованиями закона, а в отношениях между социалистическими организациями – также и плановыми актами, определяют круг действий, которые они обязуются совершить друг перед другом. Непосредственно же по закону обязанность совершения определенных действий может быть возложена на конкретных лиц тремя способами.
1. Закон может возложить на соответствующих лиц обязанность совершения определенных действий в профилактических целях, в целях предотвращения опасной ситуации, наступление которой способно повлечь за собою вредные последствия. Несовершение таких действий само по себе является поведением противоправным и служит основанием для привлечения правонарушителя к административной или к уголовной ответственности, а если в результате бездействия наступили противоправные последствия, возникает также и гражданско-правовая ответственность. Такой характер носит, например, действующее законодательство по технике безопасности, в случае нарушения которого виновные лица привлекаются к административной или к уголовной ответственности, а потерпевшие вправе взыскать с предприятия причиненный им материальный ущерб.
2. Закон общим образом возлагает на лиц, по вине которых возникла определенная опасная ситуация, обязанность совершить действия, необходимые для предотвращения возможных вредных последствий. Таковы, в частности, общеизвестные примеры возложения обязанности по совершению определенных действий на опытного пловца, увлекшего пловца начинающего в дальний заплыв, или на опытного альпиниста, привлекшего к участию в тяжелом горном подъеме лиц, не искушенных в этом виде спорта.
В самих только что перечисленных действиях нет ничего неправомерного, и потому их совершение не вызывает необходимости в применении юридических санкций. Но эти действия приобретают значение юридического факта, приводящего к возложению по закону на соответствующих лиц обязанности совершить определенные другие действия в случае возникновения опасной ситуации. Бездействие, допущенное при этих условиях и повлекшее за собою наступление вредных последствий, служит основанием для применения мер гражданско-правового, а иногда и уголовно-правового характера.
3. Иногда закон возлагает на определенных лиц обязанность совершить те или иные действия в целях предотвращения последствий, которые могут наступить в результате опасной ситуации, возникшей помимо деятельности этих лиц. Например, даже «в тех случаях, когда опасность не грозит гибелью для пассажиров и экипажа, но судно находится в опасном состоянии, морская практика требует, чтобы другие суда, находящиеся вблизи этого судна, оказали необходимую по обстоятельствам дела помощь бедствующему судну».[321] Правда, оказание помощи может иметь при этом место лишь с молчаливого или с явно выраженного согласия капитана бедствующего судна. Но так как отказаться от оказания помощи можно лишь по «прямому и разумному воспрещению капитана судна, подвергавшегося опасности» (курсив наш. – О. И.),[322] следует признать, что решающее значение для возникновения обязанности совершения спасательных действий имеет все же не требование или согласие заинтересованного лица, а предусмотренная законом объективно сложившаяся ситуация.
Именно в связи с последней группой случаев в нашей литературе были сделаны предложения о внесении некоторых изменений в действующее законодательство. Предлагалось, в частности, возлагать ответственность также и на тех лиц, которые хотя и не несут прямой обязанности по оказанию помощи, но могли бы ее оказать без серьезного риска для себя. Так, М. М. Агарков писал: «…Противоречит ст. 130 Конституции СССР (и потому, по мнению автора, противоправно. – О. И.) поведение человека, здорового и умеющего плавать, который в летнее время не оказал помощи другому, тонущему в реке недалеко от берега».[323] М. О. Рейхель пошел дальше в этой направлении, предложив включить и Гражданский кодекс общую норму, обязывающую к возмещению вреда того, кто не оказал помощи находившемуся в опасном состоянии другому лицу, хотя и мог это сделать «без нарушения других более серьезных обязанностей и без большого для себя риска, труда и затрат»[324]. Напротив, С. И. Вильнянский, подвергая критике эти предложения, опасается, что они декретировали бы «принудительный альтруизм» и сильно напоминали бы § 826 Германского Гражданского уложения, который обязывает к возмещению вреда всякого, кто причинит вред другому не только противоправно, но и способом, противным «добрым нравам».[325]
Нельзя не признать, однако, несостоятельной аргументацию С. И. Вильнянского. Не всякий альтруизм, закрепленный в законе, является «принудительным альтруизмом». В нашей стране альтруизм советского закона соответствует социалистическому общественному строю. Поэтому, между прочим, закон у нас и соблюдается, главным образом, добровольно, а не принудительно. Проводить же аналогию между подобной проектируемой некоторыми авторами нормой советского права и соответствующим параграфом Германского Гражданского уложения – значит отдавать предпочтение словесному выражению правовых норм, упуская из виду отсутствие какого бы то ни было сходства по существу между социалистической нравственностью и «добрыми нравами» бюргера буржуазной Германии.
Вместе с тем к вопросу о возможности включения такой нормы в Гражданский кодекс следует отнестись с максимальной осторожностью, сформулировав ее так, чтобы соблюсти необходимые грани между тем, что, в силу возросшего сознания советских людей, могло бы получить
