Царь собственной персоной - Роман Баданин

была такой: Запад необоснованно нападает на нашего национального лидера, а некоторые люди внутри России, вроде независимых журналистов, помогают в этом позорном деле. Это была «черная метка». Спустя непродолжительное время МВД начало проверку, а позже и завело уголовное дело против РБК по факту некоего (вероятно, вымышленного) экономического преступления, совершенного задолго до описываемых событий, но теперь вдруг заинтересовавшего органы764. Над редакцией нависла небывалая прежде угроза. Так я, Роман Баданин, второй раз за короткий промежуток времени оказался на приеме у Пескова. Поздним апрельским вечером 2016 года трое редакторов РБК, включая меня, приехали в Кремль на неофициальный разговор с пресс-секретарем Путина. Главный вопрос, который мы тут же задали: к какому финалу нам готовить несколько сотен сотрудников — журналистов сайта, газеты, журнала и телеканала? Песков был очень неконкретен в ответе, но по отдельным словам и интонации стало понятно: решение о судьбе РБК уже принято, Прохорову придется или продать актив лояльному Кремлю бизнесмену, или силой угомонить редакцию, которая своими расследованиями взбесила власть. Этот пессимистичный прогноз сбылся, даже с лихвой. 14 апреля проходила так называемая «Прямая линия с Владимиром Путиным» — пропагандистское телешоу, в ходе которого президент несколько часов отвечает на тщательно отобранные и потому безобидные вопросы. Пока Путин сидел в студии, десятки сотрудников силовых ведомств вломились с обысками в офисы всех компаний Прохорова — за исключением самого РБК. Что за дело расследовали тогда силовики, даже спустя годы толком не понятно. Ясно то, что это было очень эффективной мерой запугивания. Всякий, кто знал историю российских СМИ, мог легко выстроить цепочку аналогий: Гусинский, Березовский, Прохоров. Первые двое плохо кончили, поскольку СМИ, которые им принадлежали, бесили Кремль. У Прохорова еще оставался шанс избежать самых неприятных последствий. Сразу после долгих майских праздников владелец принял решение впервые грубо вмешаться в редакционную политику своего СМИ — он выразил недовольство статьей об устричных угодьях рядом с дворцом Путина под Геленджиком765 (мы уже упоминали эту историю выше). В результате все руководство редакции, включая Романа Баданина, а позже и значительная часть журналистов, включая Михаила Рубина, уволились в знак протеста. Прохоров понял угрозу с первого раза: после нашего ухода он назначил руководить РБК сговорчивых журналистов, уже прошедших школу страха и корысти. Еще через год Михаил Прохоров тихо продал свою медиаимперию Григорию Березкину, исключительно лояльному власти бизнесмену. Уголовные дела против людей Прохорова благополучно забылись, но бизнесмен от греха подальше поспешно избавился от едва ли не всех своих российских активов. Даже физически миллиардер с того момента проводил бо́льшую часть времени не на родине. Начало войны с Украиной он встретил в Турции, вспоминает его знакомый766. Вскоре предпринимателю позвонили из Кремля с важным сообщением: если он хочет сохранить оставшийся в стране бизнес, то должен вернуться в Россию. Такое требование тогда же получили очень многие, а может, и все проживающие за границей бизнесмены, продолжает тот же собеседник. Прохоров вновь послушался и по приезде, чтобы решить свои проблемы, попросил Путина о приеме. Он ждал аудиенции не меньше полугода, но так и не дождался. Тогда он продал остатки бизнеса и вновь уехал за рубеж.

4. Царь зверей

Когда Путину все надоело

Вы, наверное, задаетесь вопросом: почему журналисты пошли к Дмитрию Пескову узнавать свою судьбу, словно к гадалке? И почему, собственно, именно к нему? Чтобы дать ответ, потребуется биографическое отступление.

Песков заслуживает отдельного рассказа по двум важным причинам767. Во-первых, он, в отличие от Громова, практически не вовлечен в цензуру, но при этом еще глубже, чем все остальные кремлевские клерки, погряз в другом грехе — он главный по части вранья. Именно от пресс-секретаря главы государства исходят все, как формальные, так и сущностные, комментарии прессе. Поэтому, когда Кремль хочет соврать, что бывает очень часто, это желание непременно вербализуется в речевом аппарате Пескова. Вторая причина, по которой Песков достоин отдельного опуса, — он один из крайне редких путинских офицеров, чья биография не похожа на вращение шестеренки в бюрократической машине, а напротив, напоминает по-своему увлекательную человеческую жизнь. Песков родился в 1967 году в молодой и очень привилегированной семье. Его отец, уроженец провинциального городка Мукачева в Западной Украине, к моменту рождения сына только поступил в Институт восточных языков (вскоре будет переименован в Институт Азии и Африки, или ИСАА), ему было 19 лет. ИСАА — кузница не только дипломатов, но и разведчиков: он выпускал специалистов, которые потом отправлялись на горячие фронты холодной войны — на Ближний Восток и в так называемые государства «народной демократии» в Азии и Африке. Знакомый семьи Песковых уверен, что отец Дмитрия принадлежит как раз к тем выпускникам ИСАА, кто продвинулся по линии спецслужб. Его трудовой путь свидетельствует в пользу этой версии: на протяжении долгих лет Песков-старший работал на Ближнем Востоке под зонтиком так называемых «обществ дружбы» и «организаций солидарности». Такие учреждения, названия которых, как правило, ничего не значили, в изобилии создавались в СССР, чтобы служить прикрытием для разведчиков, в том числе нелегальных. Собственно дипломатом — послом сначала в Пакистане, а потом в Омане — отец Пескова стал только тогда, когда его сын сделал большую карьеру при Путине.

Дмитрий Песков

kremlin.ru

О своей матери Песков не распространяется. Если вы прочтете биографию путинского пресс-секретаря в изложении российских государственных информагентств, например ТАСС768, то покажется, будто Пескова родил отец, потому что ни слова о матери там нет. А она — ее звали Надежда Зевина — человек с очень интересной родословной. Мать Пескова происходила из самой элиты советского общества, она была, простите за каламбур, красных голубых кровей. Дед Надежды, Яков Зевин, еврей родом из Белоруссии, вступил в партию большевиков еще в начале XX века. В революционном 1917 году Зевин оказался в Баку, где вошел в состав местного большевистского правительства, известного в истории как Бакинская коммуна. Двадцать шесть комиссаров из состава этого правительства, включая Зевина, были расстреляны врагами красных в сентябре 1918 года. С того момента имена погибших бакинских революционеров вошли в официальный мартиролог советской власти — именами комиссаров называли населенные пункты, улицы и заводы. Но вдова Якова Зевина по имени Надежда не погибла — ее вместе с детьми, включая Владимира, будущего деда Дмитрия Пескова, вывезли в Москву. По правде говоря, Надежда Дробинская (Зевина) была среди большевиков фигурой как минимум равной своему мужу,