История гаданий и предсказаний - Марина Валентиновна Голубева
Но все же главным в деятельности шаманов было общение с духами в состоянии транса. Именно от духов они узнавали ответы на важные для племени вопросы и получали способность видеть события будущего.
Измененное состояние сознания, при котором начинались видения, слышались голоса, возникало ощущение полета, достигалось различными способами. Традиционным для шаманов Сибири было камлание — термин, который происходит от названия алтайских шаманов — камов. Этот наиболее распространенный тип шаманства описан многими российскими и зарубежными этнографами и путешественниками XVIII — начала XX веков.
Шаман, облаченный в специальную одежду с нашитыми металлическими и костяными амулетами, под звуки бубна или барабана и пение заклинаний начинал специальный танец вокруг костра. Особое место в танце занимали движения по кругу и вращения, от которых неизбежно возникало головокружение, а ритмичные удары бубна вызывали и помрачение сознания. Иногда призывающий духов так танцевал несколько часов подряд (а по некоторым рассказам, до трех дней), пока не падал в обморок. Этому способствовал также многодневный пост, который соблюдал шаман перед важным камланием. Потом, очнувшись, он рассказывал соплеменникам о своем путешествии в мир духов и о том, что ему эти духи поведали. Именно так описывает камлание алтайского шамана этнограф XIX века Виктор Михайлович Михайловский[8].
Известный немецкий оккультист Альфред Леманн (1889–1918) со слов путешественника описывает обряд вращения тунгусского шамана: «Шаман вскочил, поставил на землю свой лук и, придерживая его рукой, а лбом упершись в верхний его конец, начал бегать вокруг него, сначала тихо, а потом все быстрее и быстрее. Потом, когда это верчение продолжалось настолько долго, что от одного смотрения на него начинала кружиться голова, он вдруг остановился, не выказывая ни малейшего признака головокружения, и начал руками выделывать в воздухе разные фигуры. Затем, как бы проникшись вдохновением, он схватил свой барабан и стал бить в него, исполняя, как мне казалось, некоторую мелодию, после чего он стал прыгать кругом то быстрее, то тише, причем все его тело с невероятной быстротой подергивалось самым странным образом в разные стороны. В продолжение всей этой операции шаман с жадностью выкурил несколько трубок крепчайшего турецкого табака, а между ними выпивал по глотку водки. От этого и от верчения у него, по-видимому, наконец закружилась голова; он вдруг упал на землю и лежал неподвижно, без признаков жизни… Наконец он как бы проснулся от своего оцепенения: опираясь правой рукой на свой лук, левой он взял свой волшебный бубен и стал им быстро махать и звонить у себя над головой, а потом бросил его на землю; это, как объяснили мне присутствующие, обозначало, что он теперь вполне проникнут духом и что к нему можно обращаться с вопросами»[9].
Детали этого ритуала могут меняться. У ряда народов обязательными атрибутами шамана были устрашающая маска-личина и бубен, который мог быть заменен колокольчиками, прикрепленными к наконечникам стрел, как, например, у западносибирских самоедов, а у шаманов индейских племен вместо бубна использовались погремушки или ритуальные барабаны.
Ритуальный саамский барабан ноайди из Сапми (Лапландия)
Ян Лёйкен, 1682 г. The Rijksmuseum
Российский дипломат и этнограф Григорий Новицкий (? — ок. 1725), побывавший в землях остяков еще по приказу Петра I, описывает другой ритуал вхождения в транс и подготовки пророчества: «Когда туземцы хотят вопросить о своих повседневных нуждах, о рыбном промысле, о зверином лове, тогда волшебствующаго вводят в темную хижину и там его накрепко связывают, сами же садятся и играют на свирелях; связанный восклицает кудесные словесы, призывая своего союзника сатану. Действие происходит всегда ночью, и после нескольких часов вызывания в хижину входит бурный и шумящий дух. Тогда присутствующие убегают, оставив волшебника одного с духом. Дух, взяв его, поднимает вверх и опускает вниз и всяческими мучениями сокрушает. После нескольких часов он говорит шаману свои откровения и удаляется, а заклинатель передает сообщенное вопрошающим»[10].
Интересно, что похожие обряды были у народов, живущих практически на всех континентах. Так, можно найти описание ритуала «трясущейся палатки» у индейцев племени шайенов. Для предсказания будущего или получения какой-то информации от духов-покровителей шаман уединялся в палатке. Он раскладывал по кругу магические амулеты, а сам садился в центре у столба, поддерживающего свод. Помощники связывали шамана тетивой, причем каждый палец связывали с соседним, руки заводили за спину и, связав, накидывали петлю из тетивы на горло вызывающему духов.
Члены племени под руководством помощников шамана начинали петь заклинания, ритм которых все ускорялся. В какой-то момент палатка начинала трястись, что означало, что дух явился к вопрошающему и готов ответить на вопросы. Иногда окружавшие палатку люди слышали странный нечеловеческий голос и считали, что его издает явившийся на зов шамана дух. Через некоторое время все затихало, из палатки выходил шаман, которого якобы освободил сверхъестественный покровитель, и сообщал соплеменникам пророчество и ответы на их вопросы, полученные от духа[11].
Особое экстатическое состояние, для которого американский психолог Роджер Уолш даже ввел специальный термин — «шаманское состояние сознания», поддерживалось не только ритмическими звуками, вращениями, танцами, но и другими средствами. Часто использовались особые техники, связанные с чрезмерным физическим напряжением и вызывавшие обморок. К ним можно отнести не только многочасовые и многодневные камлания. В индейском племени сиу шаманы практиковали многочасовое стояние на солнце. По рассказам индейцев этого племени, однажды сильный шаман с рассвета до глубокой ночи неподвижно стоял на высоком холме, подставляя тело обжигающим лучам солнца. А ночью он лег на землю и на него снизошло видение, в котором он увидел, как враги планируют напасть
