Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии - Виктор Валентинович Таки
В своей политике в отношении Родопского восстания, миграции мусульманского и христианского населения, а также в вопросе создания милиции и гимнастических обществ в Восточной Румелии российские оккупационные власти по-прежнему исходили из различия между разными группами мусульманского населения Балкан. К башибузукам и черкесам они относились с гораздо большей враждебностью, чем к помакам или мусульманскому населению Филиппополя или Адрианополя, и меры, принятые в отношении этих категорий, отличались соответственно. В то же время общий антиисламский настрой в 1878–1879 годах также очевиден, особенно если сравнить высказывания российских представителей в этот период с обходительной риторикой их предшественников полувековой давности.
Это отличие отражало уже упомянутое выше ужесточение отношения к исламу и мусульманам, которое пришло на смену толерантному подходу Екатерины Великой и ее ближайших наследников. Данная перемена составляла российский вариант общеевропейского процесса привязки ислама к расе (racialization) во второй половине XIX века, проанализированного Джемилем Айдином[1015]. Столь различные идеологические группы, как британские либералы и русские панслависты, внесли свой вклад в этот процесс на ранних этапах Восточного кризиса, однако последующая схватка империй сыграла не менее значимую роль. Изменчивость военной фортуны в ходе русско-турецкой войны способствовала поляризации балканского населения и его разделению на «мусульман» и «болгар». После войны тот же эффект имели как стремление британцев и османов воспользоваться Родопским восстанием, так и усилия российских оккупационных властей подавить это восстание и усилить «болгарский элемент».
Переписка российских оккупационных властей в 1878–1879 годах отражала новую тенденцию рассматривать исторически и культурно отличные группы балканского мусульманского населения как объединенные единой повесткой сопротивления новому политическому порядку, который Россия стремилась претворить в жизнь. Увязывая Родопское восстание, действия албанской Призренской лиги и петиции возвращающихся мусульманских беженцев с предполагаемой заговорщической деятельностью в Варне и Шумле, русские военные способствовали возникновению представления об исламском мире как отличном от христианства и Европы и противостоящем им. В то же время когда европейские и исламские интеллектуалы формулировали различные варианты теории «столкновения цивилизаций», российские военные, подобно своим британским и другим европейским коллегам, начинали рассматривать исламский мир в качестве некоего образования со своей внутренней логикой и в качестве потенциальной военной величины, которую было необходимо сдерживать и контролировать, дабы не позволить соперникам – представителям великих держав мобилизовать ее против себя. В этом смысле политика российских оккупационных властей в восточных Балканах в 1878–1879 годах свидетельствовала о возникновении нового измерения соперничества великих держав, которое сохранится на протяжении XX столетия.
Заключение
В одной из наиболее решительных попыток подорвать расхожие представления об истории Балкан в XIX веке американский демограф и историк Джастин Маккарти представил балканских мусульман в качестве жертв столетних этнических чисток, осуществлявшихся национально-освободительными движениями христианских народов при поддержке великих держав. По утверждению Маккарти, Россия сыграла центральную роль в этом процессе, особенно во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, в ходе которой она якобы стремилась «изгнать турецкую расу» или даже «уничтожить ее»[1016]. Читателю этой книги должно уже было стать очевидно, что у русского командования не было таких замыслов ни в 1877–1878 годах, ни когда-либо до этого. Хотя русские военные довольно рано подхватили сравнение Османской империи с «военным лагерем» на европейской земле и связанную с ним идею изгнания османов в Азию, эта идея так и не стала практической целью для российских командующих или оккупационных властей.
Нечто наиболее близкое к «окончательному решению» проблемы балканских мусульман можно усмотреть у Р. А. Фадеева в его записке о болгарском ополчении, составленной в октябре 1876 года. Напомню, что в ней Фадеев назвал балканских мусульман «камнем преткновения» Восточного вопроса и, соответственно, главной целью русских и болгарских сил в предстоящей войне. Как было продемонстрировано выше, создание болгарского ополчения по предложению Фадеева безусловно способствовало приданию русско-османскому конфликту характера «народной войны», что в свою очередь увеличило количество жертв среди мусульманского и христианского населения восточных Балкан. В то же время Фадеев не принимал непосредственного участия в разработке плана военных действий, который, как было показано, отражал стремление его авторов сократить до минимума контакты между русской армией и основной массой мусульманского населения в данном регионе. Желание вытеснить мусульман из восточных Балкан встречается и в переписке императорского комиссара в Болгарии А. М. Дондукова-Корсакова по вопросу о возвращении мусульманских беженцев в 1878 году. Однако ни российский главнокомандующий, ни Министерство иностранных дел, по сути, не поддержали императорского комиссара в попытках сократить число возвращающихся мусульман, и его «успехи» в этом смысле безусловно не стоит преувеличивать.
Несмотря на гибель и вынужденное перемещение сотен тысяч восточнобалканских мусульман, ни война 1877–1878 годов, ни политика российских оккупационных властей после ее завершения принципиально не изменили многоконфессиональный и полиэтнический характер населения этого региона. Мусульмане составляли значительное меньшинство населения Румелии до войны и остались значительным, хотя и несколько сократившимся по численности меньшинством местного населения спустя 10 лет, когда в автономном Болгарском княжестве была проведена первая всеобщая перепись населения. Территории, к которым после 1878 года была сведена «Турция в Европе», также сохраняли свой этнически и конфессионально смешанный характер на протяжении десятилетий. Так, например, радикальное упрощение этнического и конфессионального ландшафта Восточной Фракии произошло только после Балканских войн и Первой мировой войны. Тогда же был осуществлен и широкомасштабный «обмен населением» между Турцией и Грецией. Главная роль Русско-турецкой войны 1877–1878 годов в этнической и религиозной гомогенизации Юго-Восточной Европы заключалась в консолидации нескольких уже существовавших национальных государств (Румынии, Сербии, Черногории) и формировании нового (Болгарии). Всех их будет преследовать призрак этнического национализма со зловещими последствиями для меньшинств, однако это произойдет десятилетия спустя.
В то же время русско-турецкие войны и
