Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский
Согласно ст. 26, Финляндия должна была передать Германии те немецкие торговые суда и их грузы, которые были в ходе войны захвачены Англией и Россией и находились в момент подписания договора в Финляндии. Следовательно, Финляндия должна была отказаться от нейтральной позиции и выступить фактически в роли союзника Германии, совершая действия, враждебные Англии и России. Это делалось с явной целью сделать невозможным сближение Финляндии с Антантой и облегчить вовлечение Финляндии в войну на стороне Германии.
Из ст. 30, предусматривавшей порядок решения судьбы Аландских островов, явствовало, что Финляндия, у берегов которой расположены эти острова и для которой их судьба имела особо важное значение, не могла иметь влияния при выборе участников соглашения по этому вопросу, тогда как Германии предоставлялась в этом отношении решающая роль.
Кроме того, мирный договор взваливал на Финляндию, словно на побежденную страну, бремя разного рода «возмещений» за ущерб, который был нанесен Германии не Финляндией.
Так, ст. 3 обязывала каждую из сторон возместить ущерб, который в связи с войной был причинен на ее территории консульствам другой стороны и их чиновникам. Другими словами, Финляндия должна была отвечать материально за действия, которые совершались в то время, когда она еще входила в состав царской России, правительству которой и принадлежала верховная власть в Финляндии.
Ст. 4 гласила: «Договаривающиеся стороны взаимно отказываются от возмещения военных издержек, т. е. государственных расходов на ведение войны, а также от возмещения военных убытков, т. е. того ущерба, который был причинен им и их подданным в зоне военных действий вследствие военных мероприятий, включая все произведенные во вражеской стране реквизиции». Финляндия, не имевшая войск, не могла нанести Германии никакого ущерба в зоне военных действий. Германия «великодушно» отказывалась от возмещения Финляндией этого ущерба, равного нулю, но в обмен на эту «уступку» Финляндия должна была отказаться от возмещения вполне реального ущерба, который был нанесен Финляндии и финляндским гражданам немецкими войсками на всех оккупированных ими территориях.
В ст. 25 было сказано: «Торговые суда одной договаривающейся стороны, которые в момент начала войны находились в портах другой договаривающейся стороны, так же, как и их грузы, возвращаются или, если это невозможно, их стоимость возмещается деньгами. За использование таких судов, подвергнутых эмбарго, должен быть выплачен обычный поденный фрахт». Если Германия должна была при этом отвечать за финляндские суда и их грузы, которые она сама захватила и использовала, то с Финляндией дело обстояло иначе. Финляндия в начале войны входила в состав России, и немецкие суда и их грузы, находившиеся в Финляндии, были захвачены русскими военными властями, за действия которых Финляндия не могла нести ответственности. И все же эта статья обязывала Финляндию выплатить фрахт за конфискованные русскими властями в Финляндии немецкие суда и возместить стоимость конфискованных русскими властями грузов.
Правда, в ст. 4 подписанного в тот же день «Дополнительного протокола» говорилось: «Налагаемое ст. 25 мирного договора на финляндское правительство обязательство возвратить немецкие торговые суда и их грузы или возместить их стоимость в отношении тех судов и грузов, которые были уведены или уничтожены русским правительством, не применяется в том случае, если русское правительство возвратит их или возместит их стоимость в течение года после ратификации мирного договора. Поскольку такие суда используются русским правительством, аналогичное имеет силу и в отношении вознаграждения за использование судов».
Германия «великодушно» отказывалась дважды получать — с русских и с финнов — одно и то же судно и груз или их стоимость. Если же Германии не удавалось получить суда, грузы или их стоимость с России, то платить должна была все же Финляндия, хотя она и не имела отношения к причинам этих потерь.
Статьи 14, 15 и 16 предусматривали возмещение каждой из сторон подданным другой стороны (в частности, акционерам), потерпевшим ущерб на ее территории в результате конфискации, ареста, продажи имущества или лишения права на доходы. Здесь умышленно говорится не об ущербе, нанесенном в результате действий властей данной стороны, а об ущербе, который был нанесен на территории данной стороны (безразлично какими властями). Это позволяло возложить на Финляндию обязанность возместить ущерб, который был нанесен германским подданным «на территории Финляндии» властями царской России. Чтобы позолотить эту пилюлю, немцы в ст. 2 «Дополнительного протокола» обещали «приложить усилия», чтобы ущерб, ответственность за который, согласно ст. 15, несет Финляндия, был возмещен Финляндии русским правительством, если он возник из-за противоречащих международному праву насильственных актов русских государственных органов.
Ряд статей, предусматривающих, казалось, полное равноправие Финляндии и Германии, в действительности предоставляли преимущественные выгоды Германии. Так, ст. 7 отменяла ограничения, которые каждая из сторон в связи с военным временем ввела для физических и юридических лиц другой стороны. Для Германии это не представляло ни малейшей опасности, тогда как для Финляндии существовала реальная угроза, что через некоторое время ключевые позиции в ее экономике окажутся в руках немцев. Ст. 13, касавшаяся вопроса о земельных владениях на территории другой стороны и о владении предприятиями или участии в предприятиях, позволяла немецким капиталистам вернуть то, что они потеряли в Финляндии в связи с войной, а потеряли они немало, — тогда как в Германии, где господствовали гигантские монополии, фирмы маленькой Финляндии не могли занимать большое место.
В ст. 20 говорилось, что подданные одной стороны, которые в момент начала войны имели на территории другой стороны свое местожительство или местопребывание в связи с занятием промышленностью или торговлей и не могли остаться на этой территории, теперь туда могли вернуться, коль скоро другая сторона не находится больше в состоянии войны; визы для этого не требуется. Эта статья предоставляла фактическое преимущество немцам: ведь немецкие дельцы могли вернуться в Финляндию для продолжения своей деятельности сразу после подавления революции, а финские дельцы могли возвратиться в Германию только после прекращения состояния войны для Германии (такой момент наступил лишь после заключения Версальского, мира, когда уже и германо-финские договоры потеряли силу).
Столь же невыгодным для Финляндии было и соглашение о торговле и мореплавании.
Ст. 1 предусматривала максимальное уменьшение обеими сторонами экспортных и импортных ограничений и ввозных пошлин. Вдобавок к этому в ст. 8 говорилось, что внутренние сборы на территории каждой стороны для продуктов другой стороны не могут быть выше, чем для собственных продуктов. Таким образом, Финляндия лишалась
