Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк
Глава II.
Кипр и Генуя в XIII–XV вв.
II.1. Генуэзцы в королевстве Лузиньянов до кипро-генуэзской войны 1373–1374 гг.: от фактории к собственной колонии в Фамагусте
В истории Кипрского королевства генуэзцы всегда играли едва ли не ключевую роль. С самого начала Лузиньяны были многим обязаны генуэзцам, которые оказали им столь необходимую для утверждения их власти на острове финансовую и, возможно, военную помощь. Кипрский хронист Леонтий Махера не сомневается, что Ги де Лузиньян получил королевство "с помощью Бога и генуэзцев". Далее он уточняет, что обретение Кипра Ги произошло только благодаря предоставленному генуэзцами большому займу, на который и был выкуплен остров у тамплиеров[561]. Несмотря на услугу, однако, о каких-либо торговых или юридических льготах граждан Генуи на острове до 1218 г. ничего не известно. Только тогда был заключен первый межгосударственный договор между Кипром и Генуей, и именно тогда Лигурийская республика стала первым европейским государством, получившим от новых правителей острова первые торговые привилегии. В 1232 г. прежний договор был подтвержден и расширен. Полнота предоставленных генуэзцам привилегий поражает. Прежде всего, это право беспошлинной торговли на Кипре, а заодно и в Бейруте, свобода передвижения по всей территории острова, важнейшее для обустройства собственной фактории право экстерриториальности с собственной судебной курией и лоджией в Никосии, Лимассоле и Фамагусте, с собственной, не подчиняющейся королю администрацией и правом самостоятельного разбирательства дел, касающихся граждан республики, за исключением дел о государственной измене, убийстве и насилии. Обустройство факторий в крупнейших кипрских городах: Никосии, Фамагусте, Пафосе и Лимассоле, — предполагало возможность строительства в этих местах по одной хлебопекарной печи и домов на выделенных земельных участках в Лимассоле и Фамагусте, а также владение одной казалией (деревней) Деспуар в районе Лимассола[562]. Заметим, что основным международным портом королевства в XIII в. был Лимассол[563], а не Фамагуста, подъем которой начинается только после падения Второго Иерусалимского королевства в 1291 г.[564] Оба договора были подписаны в период правления Генриха I Лузиньяна. Что же заставило именно этого короля пойти на беспрецедентные уступки другому государству в его королевстве?
Причинами уступок является ослабление центральной власти, связанного с малолетством короля и переходом управления королевством в руки королевы-матери Алисы Шампанской и регентского совета во главе с всесильным на латинском Востоке родом Ибелинов. Именно они определяли курс внешней политики Кипра, направленной на союз с генуэзцами[565]. Привилегии 1232 г. были гарантированы Генуе в самый критический момент войны Ибелинов и местной знати с Фридрихом II Гогенштауфеном во время его крестового похода. Генуэзцы в этом противостоянии выступили на стороне Ибелинов, помогли им перебросить войска из Сирии на Кипр для участия в решающем сражении при Агирде (Агриди), на севере острова, в июле 1232 г.[566], когда впервые в истории крестоносного движения европейские крестоносцы потерпели сокрушительное поражение от своих же единоверцев — крестоносцев Востока, оказавшись незваными гостями в государствах последних. Отказав в поддержке европейским крестоносцам и сделав ставку на местную латинскую знать, генуэзцы во время крестового похода германского императора продемонстрировали поразительный прагматизм, доходящий до высшей степени цинизма. Зная положение дел на Востоке, расстановку политических сил в Иерусалимском и Кипрском королевствах, степень влияния в них рода Ибелинов, генуэзцы ни на минуту не усомнились в превосходстве местного войска над войском Фридриха II. Прирожденные торговцы точно рассчитали, от кого в конечном счете зависят их прибыли на рынках Востока и благодаря кому будет процветать их дело. И это был отнюдь не Фридрих II. Сразу после битвы в знак благодарности Генрих I Лузиньян подписал новый договор c генуэзцами за то, как объясняют кипрские хронисты, что "они до конца сопровождали его" в войне против Фридриха II[567]. В следующем 1233 г. сеньор Бейрута и Кесарии Жан Ибелин закрепил союз с генуэзцами, даровав им вдобавок привилегии в своих континентальных владениях. Стороны гарантировали друг другу безопасность, защиту людей и имущества, соблюдение прав подданных обоих государств в королевстве Иерусалим и Кипр сроком на пять лет[568]. Таким образом, генуэзцы, в силу оказанной помощи новому режиму заложили основы для процветания собственной торговли на Кипре и надолго оттеснили на второй план всех конкурентов, прежде всего венецианцев. Когда речь шла о значительных торговых прибылях, о крестоносной идее следовало забыть. Генуэзские купцы, как и их коллеги из других итальянских торговых государств, оставались крестоносцами ровно в той мере и до той поры, пока военные действия не нарушали ритма их коммерческой активности. Главная задача правительств итальянских торговых республик состояла в правильном расчете, понимании расстановки сил и последствий военных действий при внешней демонстрации христианского благочестия и своей полезности крестоносному движению. Активность генуэзцев на Кипре и получение привилегий в начале XIII в., их помощь местной власти против европейских крестоносцев вполне можно рассматривать как реванш за упущенные возможности Четвертого крестового похода и проигранный венецианцам Константинополь[569]. Однако противопоставить себя общеевропейской
