Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький
Глава V. От претора до преемника
Доблестное участие Адриана во второй Дакийской войне было вознаграждено не только драгоценным перстнем, лично вручённым ему самим Траяном, но и новым воинским назначением. Достойно справившись с непростыми обязанностями квестора, побывав на должности народного трибуна, отличившись в командовании легионом на очень непростой войне, теперь наш герой удостоился должности претора.
Должность претора восходила к древнейшим временам римской истории. Само это слово происходит от praeitor – идти впереди. Изначально преторы после свержения в Риме царской власти – это два высших магистрата, избиравшиеся на год и представлявшие исполнительную власть вместо изгнанных рексов (rex – царь). С 367 г. до Р.Х., со времени законов Гая Лициния Столона и Луция Секстия Латерана, высшие магистраты стали именоваться консулами. А преторы стали исполнять следующие по старшинству должности. Их главным делом отныне стало городское правосудие по гражданским делам. Исполнение должности претором оставалось годичным и безвозмездным, как, впрочем, и должности всех прочих римских магистратов. По мере расширения Римской державы число преторов росло, поскольку они теперь появились не только в столице, но и во вновь учреждённых провинциях. С 197 г. до Р.Х. их стало уже 6, при диктатуре Луция Суллы (81–79 гг. до Р.Х.) увеличилось до 8, при Гае Юлии Цезаре (49–44 гг. до Р.Х.) достигло 16, а в эпоху Принципата установилось в 18 человек. В III–I вв. до Р.Х. в Риме сложилась система преторианского права. Преторы, разумеется, не могли обладать законодательными функциями, но широкие полномочия в толковании законов позволяли им вносить реальные изменения в существующие правовые нормы. Реально преторское право противопоставляло себя исконному – утвердившемуся с середины V в. до Р.Х. в Риме праву, основанному на Законах двенадцати таблиц. Преторы, формально не меняя законов, могли одни нормы оставлять без применения в силу их очевидной устарелости, с другой стороны, они могли брать под судебную защиту отношения, которые законом не были предусмотрены, что на деле утверждало новые законные нормы. Преторы, вступая в должность, издавали эдикты, в рамках которых предполагали действовать во время своей претуры. Последующий претор издавал свой собственный эдикт, при этом сохраняя в нём всё, что было разумно и обоснованно и на практике доказало свою полезность из эдикта своего предшественника. Разумеется, в наступившую эпоху Империи преторы едва ли решались издавать новые постановления по сколь-либо важным вопросам, не испросив предварительно разрешения императора[158].
Пребывание на этой важной должности позволило Адриану хорошо вникнуть в суть римской судебной власти, постичь все особенности судопроизводства, что, конечно же, очень пригодилось ему в дальнейшем.
Но не только судебные дела были в поле деятельности тридцатилетнего претора Публия Элия Адриана (официально должность претора можно было занимать, как это было установлено во времена Республики, с сорока лет). Став таковым, он сразу же получил от Траяна два миллиона сестерциев для устройства игр[159].
Здесь надо вспомнить, что это были за игры. Траян вернулся в Рим с задунайского театра военных действий полным победителем в июне 107 г. Это как раз и был год преторских полномочий Адриана. Потому естественно сделать вывод, что именно он, получив средства от императора, и устроил «игры продолжительностью в сто двадцать три дня, во время которых было убито одиннадцать тысяч диких и домашних животных, а в боях участвовало десять тысяч гладиаторов»[160]. Апофеозом празднеств стала шестидневная навмахия – морское сражение в специально построенном для этого огромном водоёме. Конечно, не все звери были истреблены в первые дни и даже месяцы празднеств. Десять тысяч гладиаторов (есть и другая цифра – одиннадцать тысяч пятьсот двадцать человек) сражались в течение трёх лет: 107–109 гг.
Невиданные празднества, конечно же, удались. Траян был доволен энергией и распорядительностью нового претора. В награду – новое повышение. Завершив претуру, как бывший уже претор Адриан был направлен наместником-легатом в провинцию Нижняя Паннония. Назначение было очень ответственным. Собственно, и до этого Адриан синекур не удостаивался. Здесь же, на Среднедунайской равнине, его ждала война. Зимой 107–108 гг. разразилась в Среднем Подунавье по соседству с только-только завоёванной Дакией война римлян с сарматскими племенами язигов. Причиной войны стала то ли забывчивость, то ли высокомерное отношение к варварам и данным им обещаниям самого Траяна. Дело в том, что незадолго до второй Дакийской войны сам Децебал, мстя сарматам-язигам за то, что те не поддержали его во время войны с римлянами 101–102 гг., отобрал у них часть земель[161]. Номады пожаловались Траяну, и тот пообещал им земли эти вернуть, поскольку они проявили себя как друзья Рима, не поддержав Децебала. И вот Дакия разгромлена, все её земли стали римской провинцией, а язиги возвращения своих земель, им обещанных императором, не дождались[162]. Справедливо полагая себя оскорблёнными в лучших своих чувствах, язиги начали войну, напав на земли сразу двух римских провинций – Нижней Паннонии и на юго-западные районы Дакии[163]. Только так они теперь надеялись вернуть свои утраченные из-за нападения Децебала земли. Возможно, теперь это современная западная историческая область Румынии Кришана.
Итак, наместничество Адриана в Нижней Паннонии сразу же становилось для него очередным серьёзным испытанием. И он к таковому оказался вновь готовым. У римлян к этому времени был накоплен немалый успешный опыт противостояния сарматской коннице. Совсем недавно при Адамклиси десять тысяч римлян разгромили и отбросили за Дунай пятнадцатитысячное конное войско сарматов. Адриан в своё время служил в Мёзии, так что ему были известны подробности событий 69 г., когда воины III Галльского легиона, VII Клавдиевого и VIII Августова, расположенные в этой провинции, отразили вторжение в придунайские земли Империи сарматского племени роксоланов. Недавняя битва при Адамклиси тем более была хорошо знакома Адриану. Знание чужого боевого и успешного опыта, собственный опыт Дакийских войн позволили нашему герою справиться с поставленной перед ним задачей. Как сообщает Элий Спартиан, Адриан «укротил сарматов»[164]. Думается, после такого исхода стремительной военной кампании нового наместника Нижней Паннонии язиги едва ли продолжали вспоминать об утраченных землях. Правда, их нелюбовь к римлянам неизбежно должна была возрасти.
Отражением сарматов деятельность Адриана во главе провинции отнюдь не ограничилась. Он также
