История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. - Юрий Сергеевич Рябцев
Другой пример — знаменитая рублевская “Троица”. Кто может с уверенностью сказать, глядя на эту икону, что за дерево или здание на ней изображено? Только из текста Библии мы узнаем, что дерево это — дуб, а здание, по всей видимости, жилище Авраама. Другими словами, элементы пейзажа носят условный характер. Это скорее некие знаки, которые указывают, где и при каких обстоятельствах происходило данное событие Священного писания.
Осмысливая все это, невольно задаешься вопросом: почему древнерусские живописцы не изображали мир таким, каким его видели? Вопрос этот не простой и едва ли имеет только один ответ. Отбросим упрощенные объяснения, вроде тех, что многого они не знали, не умели. Мол, не знали линейной перспективы, плохо владели светотенью, были не наблюдательны и т. д. Вряд ли все это так. Вспомним античных мастеров.
Так в чем же разгадка? Как известно, средневековая живопись глубоко религиозна по своему характеру. Она изображала не мир земной, “дольний”, а мир божественный, “горний”, где господствуют свои законы времени, пространства, движения. Этот мир наполнен сложными, многозначными символами. Многое в нем условно, т. е. понятно лишь для посвященных.
Два Георгия, или о значении формы в искусстве
Ошибочно искать в произведении живописи только ответ на вопрос: что изображено? Форма, т. е. то, как изображено, — не менее важна в искусстве, чем содержание.
Рассмотрим две иконы на один и тот же сюжет с точки зрения художественной формы. Одним из самых популярных святых на Руси был Георгий Победоносец, которого часто изображали в виде всадника на коне, поражающего змия. В Русском музее в Петербурге хранятся две иконы “Чудо Георгия о змие”, относящиеся к новгородской художественной школе. Одна, житийная, написана в XIV в., другая — в XV. Даже неискушенному в живописи человеку видна огромная разница между ними. Кажется, что икона XV в. написана более талантливым мастером. В чем это проявляется?
Живопись — это прежде всего искусство цвета. По цвету древнерусской иконы искусствоведы определяют ее принадлежность к той или иной художественной школе. Новгородцы, например, очень любили киноварь — ярко-красный цвет. Тверские живописцы отдавали предпочтение голубому и бирюзовому, а псковские — зеленому и оранжево-красному.
“Чудо...” XV в. нарядно сочетает ярко-красный цвет (фон иконы) и чисто-белый (конь). На иконе XIV в. цвета несколько приглушены, грязноваты. Художник, пытаясь передать ощущение объема, отметил круп коня светотенью и этим нарушил белизну силуэта. Средневековые мастера не смешивали красок, а писали чистыми цветами, располагая их рядом и добиваясь гармонии.
Велика роль цвета в живописи, но основа изобразительного искусства — все же рисунок, линия. Древнерусский мастер стремился придать линиям рисунка плавные, гибкие, красивые очертания. Как прекрасен силуэт коня на иконе XV в.! Дугой вытянута его шея, тонки и изящны ноги. На другой же иконе конь не так красив, линии рисунка не столь выразительны.
Много значат и верно найденные пропорции. Именно из-за их несоблюдения и конь, и всадник на иконе XIV в. кажутся нам карикатурными. Конь слишком мал по сравнению с всадником. У Георгия слишком большая голова по отношению к туловищу. Мастер XV в. тоже нарушает пропорции, но добивается прямо противоположного результата: всадник на коне — воплощение легкости, грации.
Прежде чем браться за кисть, художник должен обдумать композицию своего произведения, отобрать главное и разместить наилучшим образом. Композиция XIV в. излишне перегружена. Художник изобразил на иконе почти всех возможных участников события: Георгия на коне, спасаемую им принцессу, змея и даже жителей города (возможно, родителей принцессы), наблюдающих за происходящим.
Мастер XV в., наоборот, стремился к лаконичности. Георгий на коне да змей — вот и все действующие лица. Никакие второстепенные персонажи и детали не отвлекают от главного — смертельного поединка святого с чудовищем.
И наконец, последнее сравнение. Как уже отмечалось, изображения в древнерусской живописи преимущественно статичны. Однако бывали исключения. Конь на иконе XV в. взвивается в прыжке, плащ Георгия полощется на ветру красивыми складками. Всаднику и скакуну становится тесно в среднике иконы. Рука Георгия, его нимб, копыто коня выступают за поля. Художник же XIV в., если и пытается передать иллюзию движения, то делает это очень неумело.
Таким образом, мастерство живописца вбирает в себя умение составлять композицию, чувство цвета и пропорций, владение рисунком.
“Делати по подобию”
Одна из самых примечательных особенностей средневекового искусства заключалась в уважении и следовании традициям прошлого. Столетиями вырабатывались в живописи определенные приемы изображения различных религиозных персонажей и сюжетов. В совокупности приемы эти становились каноном (от греч. kanon — правило), освященным церковью и обязательным для повторения всеми художниками. “Делати по подобию”, т. е. писать по признанным образцам, являлось обязательным для всех живописцев. Русское искусство позаимствовало иконографический канон[1] из Византии. На знаменитой византийской иконе “Владимирская Богоматерь” лик Богоматери соответствует иконографическому канону своего времени: огромные миндалевидные глаза, тонкий нос, едва обозначенные красным губы, узкий округлый подбородок.
Каждый святой по возможности наделялся только ему присущими чертами, по которым верующие могли легко найти его изображение в храме. Например, у Николая Чудотворца высокий лоб с глубокими залысинами и небольшая курчавая бородка. Его лицу придавалось добродушное выражение. Илья Пророк, наоборот, — суровый старец со строгим взглядом, длинными прямыми космами и бородой.
Церковь строго следила за точностью соблюдения иконографических канонов. В помощь художникам создавались так называемые иконописные подлинники — своеобразные руководства по иконописанию. В подлинниках подробно объяснялись типы лиц, цвет и форма одежд святых, содержались отрывки из богословских произведений, приводились цитаты, которые художники должны были воспроизводить на раскрытых книгах и свитках святых на иконах. “Лицевые подлинники” дополнялись рисунками. Однако такие “инструкции” требовались только начинающему живописцу или ремесленнику. Подлинный мастер творил так, как ему подсказывала художественная интуиция, нередко выходя за установленные каноны. Так что требование “делати по подобию” не смогло помешать развиться мощным талантам Андрея Рублева, Дионисия, Симона Ушакова.
Конечно, древнерусская живопись не проста для понимания. Русский философ начала века князь Евгений Николаевич Трубецкой очень точно выразил ее суть — “умозрение в красках”. Средневековая живопись представляет собой систему сложных религиозных идей, заключенных в прекрасную художественную форму.
Настенная живопись
Всякий человек, впервые попавший в православный храм, замирает пораженный. Со стен, сводов, столбов смотрят на
