Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов
603
Минара Алиева-Чынар. Cуфизм – синтез православия и тюрко-монгольского Тенгризма.
604
Чтобы избавить арабов от влияния турецкого ислама, внешняя разведка Великобритании в начале XX века придумала ваххабизм.
605
Минара Алиева-Чынар. Cуфизм – синтез православия и тюрко-монгольского Тенгризма.
606
Минара Алиева-Чынар. Cуфизм – синтез православия и тюрко-монгольского Тенгризма.
607
The ulemā immigration to the Ottoman lands gained impetus during under Orhan Beg. As will be returned later, the first Ottoman madrasa was opened during this time. Compare Lindner, Stimulus and Justification in Early Ottoman History”, pp. 213–216; Kafadar, Between Two Worlds, p. 16.
608
Halil Inalcık, “Osmanlı Tarihine Toplu bir Bakış”, p. 56; “Osman I”, p. 446; “Orhan”, p. 383.
609
Для дальнейшего чтения о проведении в жизнь политики Чандарлы Халила Паши и Мехмеда II: Ismail Hakkı Uzunçarşılı, Çandarlı Vezir Ailesi, Ankara: TTK, 1988. (First published in 1974.) Halil Inalcık, “Istanbul’un Fethinden Önce Fatih Sultan Mehmed”, in his Fatih Devri Üzerine Tetkikler ve Vesikalar, I, Ankara: TTK, 1995 (First published in 1954.), 69–136.
610
Однако следует отметить, что улемов в Османском княжестве того времени можно рассматривать скорее как переходное поколение. Давуд-и Кайсери, первый мударриc первого медресе, был истинным последователем Ибн Араби, чье мистическое учение развивалось вокруг теории «единства бытия», «vahdet-i vücūd’» всегда подвергался подозрениям и даже подвергался резкой критике в раз, среди кругов улемов. О Давуд-и Кайсери см.: Mehmet Süreyya, Osmanlı Müellifleri, vol. 1, Istanbul, 1332, pp. 67–69; A. Turan Akbulut, “Dâvud-ı Kayserî”, Islam Medeniyeti Mecmuası, 4, 1980, рр. 61–83; Mehmet Bayraktar, “Dâvud-ı Kayserî”, DIA, 9, рр. 32–35. О восприятии учения Ибн Араби в Османском мире см. Michel Chodkiewicz, “Ibn Arabî’nin Öğretisinin Osmanlı Dünyasında Karşılanışı”, in Osmanlı Toplumunda Tasavvuf ve Sufiler, ed. Ahmet Yaşar Ocak, Ankara: TTK, 2005, рр. 89–111.
611
Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, pp. 94, 110–11.
612
Compare Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, p. 82.
613
Halil Inalcık, “The ‘Ottoman Civilization’ and Palace Patronage”, in Ottoman Civilization, I, edited by Halil Inalcık and Günsel Renda, Ankara: Ministry of Culture and Tourism, 2004, p. 20.
614
See, for example, APZ, pp. 154, 240. Географическое значение слова «Караман» включает как город Ларенде, так и регион, которым до османской аннексии управляла династия Караманов. После того, как Мехмед II положил конец правлению Караманидов, весь регион стал османской провинцией и назывался «Вилайет-и Караман», столицей которого была Конья. См.: Kramers J.H., “Karaman”, IA, vol. 6, pp. 309–311; “Karaman”, IA, 6, рр. 309–311; Metin Tuncel, “Karaman”, DIA, 24, рр. 444–447. Пока Ашик-паша-заде писал свою историю, это уже произошло. Поэтому, когда его контекст над «Караманом» следует понимать как Конью и высокий исламский культурный регион вокруг.
615
(Latîfî (1314). Tezkire-i Latîfî. İstanbul. 290.)
616
Quoted in Halil Inalcık, “The ‘Ottoman Civilization’ and Palace Patronage”, p. 19.
617
Ахмет Яшар Оджак утверждает, что в Османской империи государство является предметом веры и считается священным существом. См.: Ahmet Yaşar Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, p. 73. Оджак также подчеркивает, что, следуя традиции исламского государства, османы воспринимали «государство» и «религию» (din– ü devlet) как неразделимых близнецов. См.: Там же, с. 83.
618
Халил Иналджик анализирует патримониальный характер османского государства, уделяя особое внимание типизации османского государства Максом Вебером. См.: Halil Inalcık, “Comments on ‘Sultanism’: Max Weber's Typification of the Ottoman Polity.” Princeton Papers: In Near Eastern Studies 1, 1992, 49–72.
619
Compare Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, pp. 104–105.
620
Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, p. 73. Also consider Halil Đnalcık, “Islam in the Ottoman Empire”, Cultura Turcica, 5–7, 1968–1970, 19–29.
621
Следует отметить, что, хотя начиная с XVI века и позднее, существовало несколько ученых рабского происхождения, члены класса улемов в основном происходили из мусульманских подданных империи. Халил Иналджик указывает на этот факт несколько иначе: «…в отношении концепции государства, в то время как улемы делали акцент на исламских понятиях, бюрократы (куттаб) настаивали на тюркоиранских традициях». См.: Halil Inalcık, “State, Sovereignty and Law during the Reign of Süleymân”, in his The Middle East and the Balkans under the Ottoman Empire, Bloomington, 1993, p. 70. Двойственная структура Османского государства хорошо видна в судебной системе империи. Как известно, османские законы возникли из двух разных источников: шариата и традиции или Örf. Дела религиозной сферы и повседневной жизни реaя подчинялись исламскому праву, в то время как государственные дела регулировались султанскими законами, происхождение которых восходит к тюрко-монгольской традиции Örf или Yasa. Иналджик указывает, что благодаря турецкому господству в исламском мире, которое началось в основном с великих сельджуков в X и XI веках, исламские ученые разработали политическую теорию, которая подчеркивает необходимость султанской власти, отделенной от религиозного закона. Отсюда в более поздних исламских государствах светские правители обладали властью создавать «светскую» сферу юриспруденции наряду с шариатом. См.: Halil Inalcık, “Şerî’at ve Kanun,
