Когда сбываются мечты - Ханна Грейс

ухода Хэлли мы всей командой решили, как будет выглядеть наш идеальный распорядок дня. Принимая в расчет мой предыдущий опыт, можно было бы предположить, что это бессмысленное занятие, но за сегодняшний день я сделал все, о чем мы договаривались. Я чувствую себя лучше, когда следую привычному распорядку дня. Возможно, и в дальнейшем смогу его придерживаться.

Я не пропустил ни одной разминки, выпил столько протеиновых коктейлей, сколько полагалось, и не отвлекся от мотивационной речи. В каком-то смысле это напомнило мне, насколько я любил быть обычным игроком в команде без этого назойливого внутреннего голоса, постоянно нашептывающего мне, что я должен лучше стараться, быть лучше, быть лидером. Сегодня мы все единодушны в своем желании: мы хотим увидеть, как в конце вечера Уилл будет заливаться горючими слезами.

Вся команда заинтересована в этом так же, как и я, за исключением Хэлли. Мы придерживались всех дурацких суеверий, какие только мои друзья могли придумать. Даже дошло до того, что Джей-Джей, который сейчас в Сан-Хосе, надел свои счастливые штаны, Нейт весь день слушал только рок, а Джо, как всегда, надел сначала правый ботинок и заставил свою бабушку прочитать ее особую молитву, которую она обычно читала в день игр.

Это кажется экстремальным, даже параноидальным, но всем хорошо известно, как много значит для меня Хэлли. Уилл ведет себя на льду высокомерно, и я знаю из рассказов Хэлли, что ему всю жизнь целовали задницу. Нет таких слов, которые ранили бы его больнее, чем проигрыш в эти выходные.

Когда мы заканчиваем разминку, я ухожу со льда последним. Весь день я старался выкинуть лишние мысли из головы и настроиться на игру. Я чувствую себя хорошо, команда чувствует себя хорошо. Осталось только пережить мотивационную речь Фолкнера.

Я собираюсь пересечь нейтральную зону – небольшой участок, появившийся в результате ошибки в проекте, который соединяет наш проход с проходом для зрителей, когда слышу свое имя. Я сразу понимаю, что должен проигнорировать Уилла, но когда слышу, как он называет меня долбаным трусом, не могу не остановиться. Ребята впереди меня, идущие в раздевалку, делают то же самое. Они разворачиваются, чтобы посмотреть, что происходит.

– Ты выглядел медлительным, – говорит он в самой жалкой попытке подначить меня. Сейчас я в своей лучшей форме, и я приложил к этому все усилия.

Сняв шлем и сунув его под мышку, я взъерошиваю слипшиеся от пота волосы и усмехаюсь.

– Спасибо за замечание. Не помню, чтобы спрашивал твое мнение.

Не понимаю, чего Уилл добивается. Все, кто когда-либо играл на этой арене, знают, что это запретная территория. Мы не затеваем ссоры вне льда. Этот запрет появился еще в те времена, когда «Титаны» были известны своими розыгрышами, и люди проходили мимо этого места, чтобы попасти в другую раздевалку. Он ничем не сможет меня задеть.

Думаю, он понимает, что не сможет вывести меня из себя, поэтому начинает улыбаться.

– Как тебе мои объедки?

– Если сомневаешься, что сможешь победить меня, так и скажи. – Я поворачиваюсь, чтобы отправиться в раздевалку со своими товарищами по команде, которые все еще стоят неподалеку, но он просто не знает, когда надо остановиться.

– Ты уже видел все шрамы Хэлли? У ее их несколько. Она всегда следила, чтобы Мейзи не упала, и вместо этого сама получала травмы. А родимое пятно на внутренней стороне ее бедра? Я был очень рад его обнаружить.

– Иди на хрен, Эллингтон, – бросаю я громко через плечо.

– Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! – кричит он. Я снова поворачиваюсь к нему лицом и делаю пару шагов к нему. Я намного больше его, и разница в том, что мне нужно с ним драться. Я не хочу с ним драться. Слова Хэлли: «Драки – для дураков, а ты не дурак» крутятся в голове, как назойливая песня. Она ненавидит драки и не хочет, чтобы я дрался. И она со мной, а не с ним. – Видишь? Мы можем поговорить, как взрослые люди. На самом деле нам стоит стать друзьями; у нас ведь много общего. Я должен поблагодарить тебя за то, что согреваешь мою половину постели.

– Спасибо, но у меня уже есть лучший друг. Ее зовут Хэлли. Чего нельзя сказать о тебе. Верно?

Я понимаю, что задел за живое. Точнее даже, резанул.

– Тебе нравится то, чему я ее научил? Что-то я не слышу особой благодарности за то, что сделал ее менее фригидной сучкой.

Парень позади меня бросается вперед, но я мешаю ему дотянуться до Уилла, а потом понимаю, что это Бобби.

– Закрой свой рот, ублюдок! – рявкает он.

Уилл поднимает руки в защитном жесте.

– Я лишь пытаюсь поблагодарить тебя за то, что помог мне обуздать ее. Сэкономил мне время, когда мы поедем на весенние каникулы вместе.

Я чувствую, как кровь закипает в жилах. Мне не нужно реагировать на его слова, да я и не хочу. И Хэлли этого не хотела бы. Я хочу понравиться ее родителям, и этого не будет, если я выбью всю дурь из Уилла. Я не могу подвести команду. И не могу подвести себя.

– Она и пальцем к тебе никогда не притронется, – отвечаю я. – Проваливай на хрен в свою раздевалку. И не заговаривай со мной больше. Не разговаривай больше с Хэлли.

Бобби все еще стоит у меня за спиной. Я слышу рядом с ним похожий на Криса голос, но не оборачиваюсь, потому что Уилл, видимо, из тех парней, которые предпочитают нападать сзади. Сомневаюсь, что он хоть раз завоевывал что-то честным путем.

Он смеется, но даже я могу сказать, что его смех звучит натянуто.

– Мне не терпится узнать, любит ли она пожестче. Бьюсь об заклад, так оно и есть. Да? Черт побери, ей так сильно нравится угождать людям, что могу поспорить, она сделает все, что я скажу. Постараюсь вернуть ее тебе в целости и сохранности, Тернер.

Меня начинает тошнить. Не знаю, как так получилось, что именно я удерживаю остальных. Они кричат на него прямо рядом с моим ухом, а я просто хочу оказаться в своей раздевалке. Драки не будет, только не в мою смену.

– Теперь я понимаю, – спокойно говорю ему, перебивая крики.

– Что ты понимаешь? – усмехается он.

– Почему она тебя никогда не любила.

Уилл со злостью накидывается на меня, но я быстрее его. Парни позади меня бросаются вперед, и в какой-то момент в этом хаосе я получаю чьим-то локтем в глаз. Все быстро заканчивается, когда кто-то оттаскивает меня назад, и кто-то другой разнимает Бобби с Уиллом. Я