Бывший На выданье (СИ) - Росси Елена

- За что, Высшие силы? - начала дрожащим голосом, срывающимся на уродливые зародыши смеха. - За что? Почему вы свели нас вновь?

Откуда-то из глубины, медленно подступал истеричный смех, перерастая в хохот. Бросив сумку где-то рядом, сползла по двери, плюхнувшись на коврик. Желания, переживать это все на ногах, совершенно не было. Спрятала лицо в ладони.

- Ах-ха, - всхлипнула, вытирая набежавшие слезы.

Вздрогнула, как будто икнула, а потом глотая горькие слезы, которые сами собой полились из глаз, уткнулась лбом в колени.

- Нет, я, должно быть, сплююю! - взвыла я. - Все совсем не так как должно быыыть! - с каждым новым выкриком, я билась лбом о твердый коленный сустав. - Впрочем, как всегда, сама виновата. Дразнить хворостиной медведя... - шмыгающий нос нашел пушистый шарф.

Юлой крутящееся время как будто замерло. Застопорилось. Как и я, погруженная в свое одиночество. Сидела, совершенно опустошенная, распахнутые глаза невидяще уставились в одну точку. Я не сомневалась, что выгляжу ужасно, щеки и нос покраснели. Сиротливая слеза все еще висела на подбородке, но меня хотя бы не трясло.

- … коврик у двери - это хорошо, попа не замерзнет, но на кровати плакать удобнее, - всегда говорила мама.

Опираясь о пол, титаническими усилиями, поднялась на ноги. Долгий день отзывался во всем теле. Посмотрела на кровать. Рыдать мне уже не хотелось. Благоприятный момент для слез был безвозвратно утрачен… Скинула “убитые сапоги” и направилась в ванную. Включив воду в душе, расстегнула узкое платье, торопясь избавиться от неудобной одежды. Глубокие на вид пятна грязи отчетливо проступали на голубом трикотаже. Оставшись совершенно обнаженной, шагнула в душевую кабину, сразу же оказавшись под струями горячей воды. Провела рукой по волосам, смывая усталость и мрачные думы. Вода обжигала лицо. Мысли вяло вертелись на периферии сознания, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему. Я стояла, вытянувшись во весь рост и, не отрываясь, смотрела в белый кафель, которого, казалось, не существовало - только чернота, не имеющая дна. Толк от размышлений был нулевой. Закрыв вентиль, я отжала волосы и встала на коврик.

- Диктофон!... Диктофон то я не разбила! - жар, хлынувший к голове от всполошившегося сердца, был нестерпим настолько, что предыдущие мысли и печали обратились в прах.

Пулей вылетела из ванной комнаты. На ходу вытиралась, натягивая домашний, изрядно поношенный свитер. Давно следовало его заменить, но он был длинным, теплым, уютным и любимым. А еще раздражал моего бывшего! Нет, вряд ли я когда-нибудь смогу с ним расстаться!

Привычным жестом натянув очки, я схватила со стола блокнот, чтобы найти электронную почту начальника федеральной службы Майоркина, который и натравил меня на Зайцева.

- Ну, Александр Викторович, не серчайте! Зайцева я вам конечно не обещаю, но вот Бурова… - меня конечно передернуло, будто иглой ткнули в нерв. - Тьфу, Щенкова... тьфу, Бурова... дааа, не столь важно, - я выпрямилась, и стала печатать, хотя с тяжелым “мешком” чувств в сердце, делать это было непросто. - majorkin.102@ma…

Щелк… щелк… Никогда в жизни я не вскакивала так шустро.

Нижний замок повернулся, как будто его открывали снаружи ключом.

- О, Боже... - прошептала я, не веря своим глазам.

Входная дверь распахнулась, и в прихожую шагнули рослые широкоплечие фигуры, расплывшись на мгновение в ореоле искусственного света.

- Вы кто такие? - с лихорадочно бьющимся сердцем, я переводила глаза с одного незнакомца в маске на другого...

Глава 11

РУСЛАН

Обшарпанная входная дверь квартиры под номером двенадцать. Ключ дважды со звоном перевернулся в замке. Мое логово с высокими потолками и большими распашными дверями пахло стариной. А антресоли с рухлядью были очень большими, даже по питерским меркам. И только хлипкие шпингалеты, удерживали дверцы в прошлое. Почти в каждой такой квартире ждала своего часа своеобразная капсула времени. Пустые банки, лыжи, елочные игрушки… Я и не помнил, когда они последний раз доставались.

Когда жива была моя бабушка, она полагала, что в ее квартиру вселятся, наконец, взрослый внук с женой, они все это безжалостно выкинут. У хлама всегда ведь одна история… Кто-то его годами собирает, а кто-то выносит потом неделю. Это бабуля могла про каждую вещичку с антресолей рассказать целую историю. В этом пижонском, длинном пальто ее дедушка из роддома забирал… С этим вот чемоданчиком уезжала на целину…

Буровский антиквариат!

Сердце ныло, как будто все изъязвленное, и вся душа была полна глухих, неиссякаемых слез. Слез Богданы…

- Вот, кретин! - уперся правою рукой об стену.

От произошедшего тянуло выпить. И это еще было не принятие, а всего лишь малая часть понимания случившегося.

От души пнул стоящий рядом пуфик ногой.

Сволочь, притаился тут!..

Хм…Смешное слово! Пуфик. Детское, какое-то…

Снял перчатки и растер лицо ладонями. Опять устало усмехнулся…

На фотокамеру Колокольниковой полгода копить, питаясь только хлебом, водой и добрыми мыслями! И все из-за меня!

Ну почему меня это, черт возьми, так напрягает?

Уверенный в себе мужик, превратился в сопящее недоразумение.

А что если бы все сложилось иначе? Не так криво, неровно, бессмысленно..

Если бы я был хорошим и порядочным. Например, музыкантом… Я ведь не плохо играл на электрогитаре… Если бы никогда в жизни не играл в грязные игры. Лукавить с собой ни к чему. Если бы вырос в более образцовой семье. Хотя бы в такой, как у Колокольниковой… Прав был ее отец, когда меня с лестницы однажды спустил… не достоин я такой! Иногда я все же ловил себя на мысли, что если бы не он… признался бы Богдане. Как же тот пятнадцатилетний парняга этого хотел!.. Тихий голос судьбы шептал ему на ухо: “Твое!” Но я так и быть не подчинился этому голосу, тем более окружающие слишком часто бывали правы на счет меня.

Мне как будто было мало мыслей о Колокольниковой, поплыли воспоминания. Мозг, издеваясь, воспроизвел первый незаконченный поцелуй с ней... Мгновенно почувствовал огромное желание окунуться в ледяную ванну. Со мной творилось что-то странное, не поддающееся никакому объяснению. Ясно было только одно: я не хотел снова это чувствовать, не был готов позволить смерчу из прошлого, унести меня с собой. Зажмурился, чувствуя, как от давления заболели глазные яблоки. Я помнил ясно, как вчера, каждый момент, проведенный с ней. Жестокий хулиган внутри меня заметил: счастливые мгновения можно пересчитать по пальцам... Но ведь от этого я помнил их еще больше...

Красноречиво хмыкнул. В сердце что-то шевельнулось навстречу этим воспоминаниям. А может, это было потому что мои карманы приятно оттягивали деньги?

Да, наверно поэтому.

Мало ли что померещится.

И вроде все складывалось отлично для меня, но отчего-то на душе было погано, словно я проиграл. Нет, не так. Словно я опять проиграл…

Интересно, что она сейчас делает? Может быть, тоже думает обо мне? Я и сам не понимал, что именно со мной творится, отчего неспокойно сердце. Предчувствие? Это было именно предчувствие. Но почему? Откуда? Зачем этот странный холодок?

Захотелось немедля набрать ее номер, чтобы услышать тихий нежный голос, или написать смс. Достав мобильник, я повертел его в руках.

Что писать? О чем говорить? О том, что мне жаль, что темными ветрами судьбы в ее жизнь опять принесло меня?..

И как это работает? Население Питера - более пяти миллионов. Легко ли отыскать среди этих пяти миллионов потерянную девчонку из прошлого?

Мда, сколько не ходи к гадалке, судьбу не удастся предсказать.

Тут же одернул себя: вот что значит нечистая совесть - начинаешь дергаться из-за всяких пустяков.

Не написал. Закрыл глаза. Внутренний ком распирал меня - неприятно распирал.

Полностью в своем репертуаре: пустилась в погоню за двумя мужиками, которым едва до плеча достает. Хотя, какой из меня судья, когда со своими тараканами ума не приложу, что делать.