Нейтральная зона - Витория Маник
За те сорок минут, что трачу на дорогу, пропускаю себя через мысленную мясорубку. По итогу скатываюсь в такое огромное чувство вины, что впору идти грехи отмаливать. Ровно до того момента, пока не встречаю на пороге вполне бодрую мать.
– Явилась-таки, – с ходу бросает обвиняющим тоном. Я в ответ лишь открываю рот, но ответ подобрать не могу. Буквально минуту назад готова была душу продать ради нее, а по итогу и незачем.
Прозвучит ужасно, но я бы гораздо легче восприняла, найдя ее действительно больной. Это было бы наименее сокрушительно для моего мира.
– Ты соврала, – констатирую очевидное. В голосе проскальзывает такое чуждое для меня равнодушие.
– Не вздумай читать мне морали. Лучше на себя посмотри. За два месяца ни одного звонка матери. Я воспитывала тебя по-другому.
Удивительно, но сказанные слова впервые не затрагивают меня. Мама изо всех сил старается удержать маску, однако я вижу ее настоящую. С широко открытыми глазами, без гнетущего чувства вины.
Она напугана.
Контроль над моей жизнью ускользает, и мама хватается за любой способ вернуть былое величие.
– Я тебя люблю, – произношу искренне, но твердо.
– Думаешь, что сможешь меня задобрить, если…
– Помолчи и дослушай, – обрываю на полуслове. Дни, когда мама управляла мной, подошли к концу. – Я тебя люблю, и всегда помогу в случае необходимости. Но я больше не собираюсь слушать твои упреки. Если ты хочешь продолжить общение, то пересмотри взгляды на наши взаимоотношения. Единственная, кто может все исправить, – это ты. Подумай об этом, мама, – абсолютно спокойно говорю то, что хотела сказать годами.
Я никогда не делала ничего плохого и старалась следовать ее наставлениям. По глупости считала себя не оправдавшей надежды дочерью. Мама завысила планку, до которой мне так хотелось дотянуться. Я всегда буду ее ребенком. Но грушей для битья? Больше никогда. Марине Викторовне придется найти новую жертву. Я не намерена терпеть унижения, чтобы потешить ее чувство собственной важности. Пусть попытает счастья с мужем для разнообразия.
На этот раз мама та, кто не находит ответа. Она быстро сдувается, когда встречает ответный упрек. Оказывается, победить свои страхи легко, достаточно знать, как с ними бороться.
– Выздоравливай, мам, в твоем возрасте опасно нервничать. Говорят, сердце пошаливает, – с неуместным весельем я оставляю на ее щеке поцелуй и, разворачиваясь, ухожу.
Выхожу на улицу и вдыхаю свежий весенний воздух. С груди будто камень падает.
Хочется сказать, что вся заслуга за смелость принадлежит мне, но, увы, это не так. День за днем Миша маленькими шагами исцеляет мою раненую душу. На своем примере показывает, какой должна быть семья. Без взаимных унижений, грубо сказанных слов и притаившихся обид. Ругаемся ли мы? Безусловно. Характер у него не сахар. Однако он всегда находит слова, чтобы мирно решить конфликт. Когда необходимо, признает ошибки и делает выводы.
Демин учит меня самому простому – любить себя. Принимать такой, какая я есть, и не пытается слепить идеальную женщину. Возможно, путь к успеху будет длинным, но его любовь – мой бронежилет. И когда я снова оступлюсь, он будет ждать меня дома, чтобы приложить к моим ранам подорожник из своей любви.
– Лерочка, мы справимся, – говорит Антонина Павловна, которая зашла в гости перед отъездом в город. Она вызвалась забрать Камиллу из сада, чтобы дать мне возможность посмотреть игру Миши. Пусть нас разделяют сотни километров, он утверждает, что нуждается в моей поддержке.
– Я все еще считаю это глупостью. Ну как ему поможет мое высиживание у телевизора? – Закатывая глаза, я опять недовольно бурчу. С момента, как Демин вернулся к команде, такая ситуация повторяется каждый матч. Либо я сижу на трибуне, либо смотрю прямую трансляцию по требованию Его Величества.
– Дай ему покрасоваться перед своей женщиной, – усмехается Антонина Павловна. Ей, напротив, очень нравится такое рвение сына. Как и Ксюше, которая нарекла поведение Миши чертовски романтичным.
– Неужели ему мало фанатов, скандирующих его имя?
– Но вы с Камиллой самые важные из них, – подмигивает с теплой улыбкой. Антонина Павловна точно знает, что сказать, чтобы перевесить чашу весов в сторону Миши.
– Ребячество, – беззлобно отмахиваюсь от сказанного.
– Любовь, Лерочка, – хмыкает в ответ. – Ладно, я поехала. Хочу забрать малышку пораньше и покормить перед тренировкой. Ты видела, как их кормят в саду? Суфле из отварного мяса! В жизни бы не стала есть подобную гадость, – кривится Антонина Павловна.
За эти недели она плотно вжилась в роль бабушки и вступила во все родительские чаты. Неудивительно, что она мгновенно стала любимицей всех воспитателей. Она взяла на себя организацию подарков, накормила своими пирогами всех детей и даже успела получить грамоту за лучший скворечник. Демин на это отвечает коротко и емко: дорвалась.
– Надеюсь, вы обойдетесь без мучного. Тренер Камиллы переживает за ее вес.
Какой же спорт выбрала моя дочь? Естественно, тот, что связан с коньками. Камилла решила стать фигуристкой. Спасибо хоть не хоккеисткой. Выезды вместе с Мишей на арену дали свои плоды. Отныне в нашей семье два спортсмена. К огромному огорчению новоявленной бабушки.
– Ой, больно много они знают об обмене веществ ребенка, – отмахивается Антонина Павловна, под шумок отодвигая сумку. Догадываюсь, что она там прячет. Меня, в отличие от недовольства Миши, забавляет ее упорное игнорирование правильного питания. Главное, Камилла счастлива, остальное мелочи.
– Сейчас принесу ключи от машины, – говорю я, вставая с дивана. Споры насчет диеты дочери – это по части Демина.
Антонина Павловна останавливается на пороге и с хмурым взглядом осматривает меня.
– У тебя все хорошо? – настороженно спрашивает она, отбросив былую беззаботность.
– Да, конечно, – отвечаю растерянно.
– Глаза заплаканные у тебя, Лерочка, – поражает своей проникновенностью. Со стычки с мамой прошло несколько часов, но Антонина Павловна видит меня насквозь.
– Ой, ерунда, ничего серьезного, – притворно улыбаюсь я, переминаясь с ноги на ногу.
– Ты же знаешь, что мои двери всегда открыты, если тебе нужно с кем-то поговорить? – Она кладет руку на мое плечо в знак поддержки.
– Все правда хорошо, но я ценю вашу заботу, – со всей искренностью благодарю. Может, однажды я научусь делиться своими переживаниями с мамой Миши, но не сегодня.
– Сплетничаете? – за спиной Антонины Павловны появляется высокая мужская фигура. Мы обе от неожиданности подскакиваем на месте, не услышав шагов.
– Роман, ну кто так подкрадывается к женщинам? Я ведь и сумкой огреть могу, – выдает мама Миши,
