Ничтожество (СИ) - Лилия Фальтер

хорошо себя чувствует. Проходя через маленькие пролеты лестницы, я стремительно направился наверх. Пройдя две двери, я встал у комнаты девушки. Я стучал, но ответа так и не дождался. Дверь была заперта. Уже собравшись уходить, я услышал громкий звук с дальней комнаты. Комната эта была переделана в кабинет для работы, нам строго-настрого советовали не заходить в неё без стука. Но я даже не заметил, как открыл старую скрипучую дверь.

Я готов отдать все что угодно, лишь бы вернуться назад, не идти на третий этаж, не открывать старую лакированную дверь и не видеть то, от чего моя жизнь, возможно, изменилась навсегда.

В дальнем правом углу стоял стол и кресло, по видимому образуя рабочее место, в левом углу стоял серый диван, на котором скрестив руки на груди сидел Александр, с удивленным уставленным на меня взглядом. Почти возле стола стоял Игорь, в руках он держал что-то длинное и странное, была то линейка или же указка я так и не понял. Взгляд мой был устремлен вовсе не на мужчин, мне не было до них дела. Я смотрел в самый центр злосчастной серой комнаты, шторы которой были плотно занавешены. Я смотрел на девушку, стоявшую в самой середине этой комнаты, она была одета в футболку, шорты и легенький халатик. Держа подол своего халата, она смотрела в пол.

Мне казалось, что я вовсе перестал моргать, ком в моем горле стоял словно камень. Каждой клеточкой своего тела я ощущал нервы, что сжались в бешеной конвульсии. Она стояла неподвижно, даже не оглянув меня взглядом, но я прекрасно видел, как пальцы её рук сжали тонкую ткань. Вы спросите: «Что же такого ты там увидел?» Но, чтобы ответить, мне придется вспомнить боль, которую я видел в этих сжимающих ткань кулачках. Как я и сказал, она стояла неподвижно. По её бледным голеням стекала густая алая кровь. Её было мало, но ноги покраснели так сильно, что казалось, будто они полностью окровавлены. Присмотревшись внимательнее, ровно через секунду, я понял, что её руки тоже в крови. Тонкая кривая линия, медленно и плавно стекала вниз по запястью. Мне понадобилось полминуты, чтобы понять, свидетелем чего же я стал.

Я стоял в дверном проеме, одной рукой импульсивно сжимая ручку двери, а другой впивался ногтями себе же в ладонь. Оба мужчины смотрели на меня в упор. Я не знал, что мне стоит сказать. Я не успел даже подумать, в свою сторону я услышал лишь одно громкое слово, но оно заставило меня моментально повиноваться.

— Вон. — одно единственное слово, что произнес хозяин дома. Я не стал колебаться не секунды, словно на автомате, я развернулся на стовосемдесят градусов, проронив лишь одно:

— Простите. — я тихо закрыл дверь и направился к себе. Образ бледной девушки приподнявший подол халата стоял перед глазами, внутри все сжалось, сердце билось с бешеной скоростью.

Я быстро зашел в комнату и упал в кресло. Сжав свою голову руками, я пытался понять, что произошло и как же мне на это реагировать, но все попытки мылить были четны. Единственное чего я хотел, так это провалиться сквозь землю ли заплакать. Но, ни того, ни другого мой мозг мне не дал.

На следующий день я ждал, что со мной поговорят и заставят молчать, но видимо, все решили, что я буду молчать и без всяких разговоров. И признаюсь, они были правы. Да, вы можете звать меня слабаком или трусом, но вы не имеете на это права. Единственная кто мог это себе позволить, была та девушка, чей цвет крови я запомнил надолго. Она была выше этого, она молчала. Молчала и улыбалась мне в глаза, да так, словно ничего и вовсе не произошло.

Боль разрывала на части, но что мне это давало? Чувство вины? Ответственности? Слабости? Какой вообще в этом был смысл, если я был бессилен. Я мог лишь продолжать себя корить.

И вот, не смотря на мои внутренние муки, день банкета все же настал. Я стоял возле лестницы и ждал девушку. Повернув голову, я увидел богиню, длинное голубое платье отливающие темной бирюзой, плотные облагающие перчатки, изящные туфли и все та же сияющая улыбка. Она выглядела такой, до ужаса, изящной и хрупкой, казалось, её может сломать что угодно, даже я.

Она медленно взяла меня под руку, и мы направились в машину. Я держал её аккуратно, пытаясь не задеть лишний раз руки, но она даже не вздрогнула. На секунду мне показалось, что произошедшее недавно сон, страшный кошмар, но я был уверенно в обратном.

Мы быстро доехали до места, нас быстро представили, мы быстро освоились. В зале находилось множество человек, сразу было видно, кого, под свои крылом, держит отец Ксюши.

Как я уже и сказал, людей было много, и читать о каждом любопытном лице, я считаю было бы нудно и скучно. Я расскажу вам лишь о важном и не более.

Например, о моем знакомстве с двоюродной сестрой Ксюши — Лидией. Высоковатая девушка с карими глазами и светлыми волосами. Кожа её, был чистой, а характер, вспыльчивым. Невозможно было догадаться, что они и в правду сестры. Почти весь вечер они мило болтали и обсуждали что-то важное, иногда к ним присоединялись еще люди, но быстро переходили в другую компанию. Они болтали, не умокая пока Игорь Николаевич не позвал Ксению к себе. Тут-то я и расскажу об остальных важных знакомствах этого вечера.

Первым из таких было знакомство с семейной парой Игнатьевых и по совместительству родителей Лидии. Не сказал бы я что личности они запоминающиеся, в отличии от дочери. Григорий — отец Лидии. Местный чиновник, мужчина полный, низкий и тихий. Мать Лидии — Зинаида, высокая блондинка с карими глазами, женщина тихая и сдержанная, приходилась она единокровной сестрой Игорю Николаевичу. Этим собственно я и оправдал её суровыё взгляд.

Следующее и еще более важное и с тем же более неприятное знакомство, у меня состоялось с выходцами из семьи Райсов, ну, по крайней мере, с двумя из них. И по фамилии и по внешности было ясно, что родом они не из России, хоть и говорили без запинки. Но их картавая манера речи выдавала еще больше. Я было подумал, что они французы, но ошибся. Хотя, по словам старшего, большую часть жизни они и прожили во Франции, родом они были не оттуда, да и отцы у них разные, поэтому и происхождение отличалось.

Их было трое. Старший сын, Феликс, прекрасный парень