Вечное лето - Кейси Эшли Доуз
Не дожидаясь окончания церемонии, я после этого ухожу прочь.
Эпилог
– …Причиной его смерти стала передозировка наркотиков. До сих пор никто не знает, был это суицид или несчастный случай. Он принимал наркотики раньше и бросил их, но, возможно, на почве того угнетенного состояния, что охватило его тем годом, он мог вновь вернуться к ним. Возможно, та активность и счастье за пару недель до смерти и была обоснована возобновлением употребления. Возможно, он просто пытался так временно отрешиться от проблем, которые для себя видел, и в тот день не рассчитал дозу. А вполне возможно, это была единственная доза, которую он принял за все это время, – и он прекрасно знал, что за этим последует. Вполне возможно, за те пару недель, в которые будто вновь стал прежним, он просто хотел подарить нам все то, чего уже не сможет даровать в последующие годы. Если так, то ему бы не хватило и вечности…
Я хотела рассказать эту историю внучке бесстрастно и была уверена, что смогу это сделать, ведь с момента смерти Сантино Рамоса прошло уже больше 35 лет, но, видимо, для утраты любимого человека не существует срока давности.
Предательские слезы, совсем как в тот день, вновь покатились по моим сухим старческим щекам. Я отмахиваюсь от платка, который пытается подать мне Лиззи, и парой резких движений смахиваю влагу. Однако это не помогает, но когда решаю взять платок, брать уже нечего.
Лиззи сама утирает слезы, шмыгая носом.
– Вот еще! – возмущаюсь я, пытаясь взять себя в руки, – не хватало тебе еще вместе со мной, старой клушей, реветь посреди лета. Лучше неси еще мороженого.
Мне просто необходимо остаться одной хотя бы на минуту. Мне хватит этого, чтобы привести себя в чувства и взять в руки.
– Бабушка… – шмыгает она носом, – ты сказала «крайняя встреча». Но разве она была не последняя?
Я смотрю на нее.
Сантино никогда так и не увидел, как выросла его единственная дочь, и уж тем более, как появились на свет наши внук с внучкой. Но несмотря на это, я вижу знакомые черты и сейчас, в Лиззи. Те же глаза… она даже так же изгибает бровь, когда негодует, как ее дед. Я все еще помню, как впервые он так посмотрел на меня тогда, далеких 50 лет назад, стоя у доски.
Сантино… любовь всей моей жизни. Первая и единственная.
Я ведь так больше ни разу и не вышла замуж, и никого никогда из мужчин не полюбила даже вполовину того, как любила всегда его. В течение всей жизни судьба нас так часто сводила и разводила, будто раз за разом испытывая на прочность наши чувства, что, казалось, даже после его смерти я ожидала, что это не точка и наши пути однажды вновь сойдутся.
Где-нибудь, где непостижимы всем известные существующие в нашем мире законы и понятия пространства и времени. Где-нибудь за их пределами, далеко-далеко отсюда, там, где всегда царит только наше вечное лето.
Последний раз вытираю щеку и улыбаюсь Лиззи.
Может, однажды так и вправду случится.
