За пеленой дождя - Анна Карлссон
Я видела, как по его щекам текут слезы и не замечала, что плачу в унисон.
— Почему она это сделала?
— Считала, что ее никто не любит.
Что такое любовь, сказать трудно. Нет четкого определения и невозможно точно описать, что включает в себя понятие любви. Но почему же без нее невозможно жить? Почему люди ищут ее всю жизнь? Почему встречая не узнают? И почему, покинув этот мир, ищут ответ, была ли она?
— Могу ли я чем-то помочь? — решилась я прервать его.
— Ты, кажется, хотела быть врачевателем душ? Можешь попробовать свои силы, если хочешь.
Он протянул мне руку. Я ухватилась за нее, как мы мгновенно оказались в незнакомом месте. Малоприятная комната. Покрытые серой штукатуркой стены не придавали ей уюта. У стены сидела девчонка подросток. Обхватив руками коленки, она спрятала лицо в кольце рук. Пушистые волосы зеленого цвета торчали дыбом с одной стороны головы, тогда как другая ее сторона была выстрижена ежом и выкрашена в фиолетовый. При жизни я иногда встречала таких и старалась обходить стороной, особенно в темное время суток. Кто знает, что творится в такой вот разноцветной голове подростка.
Мы подошли поближе. Девчонка подняла глаза и оглядела нас без особого дружелюбия.
— Чего приперлись?
Мой провожатый многозначительно посмотрел на меня, намекая, что и с такими трудными личностями тоже приходится работать.
— Так и будете пялиться или начнете читать морали?
— Она не понимает, что с ней произошло, — пояснил Он.
— Че за кикимору ты с собой притащил? — девочка кивнула в мою сторону. — Очередной инспектор по делам несовершеннолетних, что ли? Так мне начхать, хоть всю полицию сюда приведи.
Она скривила губы, пытаясь выглядеть как можно более бесшабашной и вызывающей.
— Боится очень, от этого и агрессивна, — объяснил проводник, ласково глядя на новенькую.
— Ой-ой, какой добренький и умненький дядечка. У нас в школе психолог был. Тоже улыбался, расспрашивал и очень сочувствовал. Потом все, о чем я рассказывала, в полицию отнес и родителям сообщил. Он тоже любил сочувствовать и все понимать. Вы его случайно не знаете? Басюкин его фамилия, Лев Андреевич.
Ей казалось, что она излила весь свой гнев на нас, немного успокоилась. Я подошла ближе и взяла ее ладошки в руки. Она их не одернула.
— Не бойся, здесь тебя никто не обидит. И никакая инспекция тебя не достанет. Ты можешь рассказать, что произошло?
Она смотрела на меня с недоверием. Я спросила, как ее зовут, но она не помнила.
— Здесь нет имен, — пояснил Он. — Каждый имел такое множество имен, что сложно выбрать одно из них. Мы чувствуем друг друга, но не называем. Имя обязывает и накладывает определенный характер. Здесь нет обязательств, как нет и всего прочего.
— Где я? — спросила девочка.
— Ты там, куда стремилась, — пояснил он.
— Меня нет?! А он знает, что меня нет? Он переживает? — она крепко схватила меня за руки.
— Скоро ты сама все узнаешь. Теперь нужно просто успокоиться, — я пыталась ее утешить, понимая, что ничегошеньки у меня не получается. Даже подходящие слова не находятся. Говорить что-то пустое и общепринятое не хотелось.
Я сама была наполнена тревогой и неверием, поэтому в помощи другим мало что понимала. Мне захотелось уйти, и я оказалась в своей квартире. Мой добрый друг остался в серой комнате, чтобы в очередной раз объяснить, обнять и принять.
* * *
Успокоиться все никак не получалось. Перед глазами стояло лицо испуганной девчонки. Кажется, она и сама не поняла, что натворила. Маленькая дурочка. Хотела всем что-то доказать. Надеялась превратить свой уход в месть тем, кто ее не любил или любил недостаточно. Вот, мол, поживите теперь без меня. Словно она могла спрятаться за углом и подсматривать, как страдают те, кто ее лишился. Только вряд ли она понимала, что обратной дороги уже нет.
А я, кажется, большая дура. Трагедия, видите ли, у меня. Жила в воспоминаниях и фантазиях, закрывшись от реальности. Теперь бы все было совершенно иначе. Мужу дала бы полную свободу. Пусть бы делал, что хотел. Вместо слежки и слез отчаяния занялась бы собой. Сто лет мечтала записаться в бассейн. Теперь бы точно купила абонемент. И в кино бы ходила, пусть даже и одна. Отсутствие компании еще не повод откладывать свою жизнь. Нарядов бы накупила и волосы перекрасила. Сколько себя помню, всегда делала назло и вопреки. Почему не сделать просто для себя. Что за ужасный характер!
Я так воодушевилась своими мечтами о новой жизни, что почти чувствовала реальность такой возможности.
Пошла бы в гости к матери. Радовалась бы ее новым шторам на окнах и нахваливала щучьи котлеты. Только сейчас я поняла, что самое ценное в жизни — это сама жизнь. Разная. С весельем и грустью, с горестями и предательством, слезами и смехом. Все это только добавляет ей красок. Кажется, что я относилась к ней пренебрежительно, а ведь это подарок. Еще какой подарок! Не имеющий цены!
— Ты делаешь успехи, — голос моего попутчика прервал поток радостных мечтаний в голове.
В ответ я только пожала плечами, почувствовав себя неловко. Но все же было приятно слышать похвалу. Я начала учиться верить словам. Прежде похвала вызывала во мне лишь чувство протеста. Сразу хотелось вытворить что-то такое, чтобы желания хвалить меня больше не возникало. Теперь я понимала, что не верила в хорошее только потому, что сама относилась к себе очень плохо. А это значило, что все добрые слова в мой адрес считала ложью. Как же сложно все, напутано в голове. Кто устроил в ней эту путаницу и кто поможет в ней разобраться?
— Как малышка? Ей полегчало?
— Привыкает к своему новому положению, — с сочувствием сообщил Он. — Ты права, у каждого в голове такая путаница, что не всегда под силу в ней разобраться даже за несколько жизней. Пытается человек найти в другом то, чего лишен сам. Не найдя, получает глубокое разочарование. Это как болезнь, способная разрушить смысл существования. Не следует стараться что-то получить от другого. Это неправильно. Взрасти в своем сердце любовь и поделись ею. Тогда вместо разочарования получится гармония. Несчастный же может поделиться только собственным несчастьем. Мало кто замечает, что самая благодатная почва находится в собственной душе. Поэтому именно там следует высадить свой сад и растить его, удобряя любовью и терпением.
Как он был прав! Каждое его слово отзывалось во мне радостью. Если бы все повторить…
— О ком говорила девочка, надеясь, что он пожалеет, когда
