Предатель. Точка невозврата (СИ) - Макова Марта

— Что? Что происходит, мам? Почему ты так выглядишь? Это что, синяк?

Синяк? Да, наверное. Щеку немного ломило и, кажется, она припухла. Я ещё не видела себя в зеркале, из кабинета сразу поднялась сюда, в Дашкину комнату. Зарёванная и измученная, но решительно настроенная. Я хотела поговорить с ней, прежде чем снова лицом к лицу встречусь с мужем.

— Дашуль, мы с твоим отцом разводимся.

Тяжело перевела дух: я это сказала!

— Как? — растерянно заморгала дочь. — Почему? Это из-за вчерашнего? Из-за Сергея?

— Нет. Сергей здесь ни при чём. — мотнула я головой. — Дело совсем не в нём.

— А в чём, мам? Что случилось? Откуда у тебя синяк, мам? Это папа? — распахнула Дашка глаза и в ужасе прикрыла ладошкой рот. — Папа ударил тебя? Я слышала — вы ругались ночью.

Я сжала переносицу пальцами. Почему подлость совершил Кир, а стыдно мне? Стыдно признаваться дочери в настоящей причине.

— Мы разводимся, потому что твой отец… — я мучительно подбирала слово. — Твой отец… Он неверен мне.

— Папа изменил тебе? — затравленно ахнула дочь. — Мама, этого не может быть! Он не такой. Он любит тебя. Он очень любит тебя. Он же… Он… У него только Риточка, моя Риточка на языке. Он же на руках тебя носит, он по утрам кофе в постель тебе носит.

В её глазах закипали слёзы, она трясла головой, словно отгоняла от себя неприятные новости.

— Мам, скажи, что это неправда. Что ты пошутила. Что ты просто обижаешься на меня за вчерашнее и поэтому решила с утра так жестко разыграть.

— Даш. — я потянулась к дочери, обняла её, прижала к себе трясущееся тело, такое теплое и податливое после сна. — Девочка моя, мне очень жаль. Правда.

— Мам, откуда ты знаешь? Ты уверена в этом? Папа признался тебе? Кто она? — шмыгала носом дочь.

— Уверена, Даш. Я точно знаю. Послушай меня. — я чуть отстранилась и положила руки на её подрагивающие плечи. — Я ухожу, Даш. Прямо сейчас. Ты большая, взрослая уже. Ты имеешь право выбирать, с кем оставаться. Со мной или с отцом. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя больше жизни и приму любой твой выбор. Любой, Даш.

Дочка зажмурилась и отчаянно замотала головой.

— Я знаю, как ты привязана к отцу, как любишь его. И он тебя. Если ты решишь… — я туго сглотнула. Как же тяжело это произнести. — Если захочешь остаться здесь, с отцом, я пойму. Я не стану любить тебя меньше. Это просто невозможно, ты же моя доченька, самый родной мне человек.

— Мам, перестань, перестань. — белугой заревела дочь, вцепившись в меня. — Я не хочу выбирать, я не хочу ничего этого. Развода вашего не хочу.

Осторожно пальцами вытерла слёзы с дочкиных щёк.

— Прости меня, Даш. Прости, пожалуйста. Но я не могу иначе. Просто не могу здесь оставаться. И с отцом твоим я больше быть не могу.

— А я мам? Как же я?

— Даш. — я тяжело вздохнула и погладила дочь по рукам. — У тебя есть несколько дней, чтобы принять решение, с кем ты хочешь жить. Ты же знаешь, что наша квартира занята?

Дочка опустила голову и обречённо кивнула.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы найти и снять нормальное жилье для нас с тобой. Обещай мне, что подумаешь, Даш. Я очень хочу, чтобы ты жила со мной. — я крепко сжала её ладони. — Очень хочу, Даш. Но я приму любой твой выбор. Я так сильно люблю тебя, девочка моя, родная моя.

Я обняла дочь, прижалась к ней, уткнулась носом в висок и тяжело задышала. Доченька моя. Такая взрослая и одновременно такая маленькая ещё. Совсем не готовая к таким ударам.

— Мне так жаль, Даш. Прости нас.

Заставила себя отпустить всхлипывающую дочь и вышла из комнаты.

Я уйду прямо сейчас. Сегодняшняя ночь, проведённая в кабинете наедине с тошнотворным запахом чужих духов, с бокалом, испачканным губной помадой, с отпечатками женских ладоней на столе, очень хорошо прочистила мне мозги. И я приняла решение.

Первый час я плакала под дверью, не понимая, почему мой муж так поступил со мной. Почему Кир был так жесток. Прислушивалась к тишине в доме, надеясь, что муж вернётся и откроет чёртову дверь.

Потом хотела вылезть в окно, но на улице лил дождь, а у меня не было даже туфель, они слетели с ног, пока Кир тащил меня в кабинет, а я дёргалась в его руках как ненормальная. И сумочки с ключами от машины тоже не было, она осталась валяться на полу в прихожей. Значит, ни в дом, ни в машину я попасть не смогла бы.

В какой-то момент на меня напала апатия. Я сидела на полу в тёмном углу и тупо смотрела на льющий за окном дождь. Сильно замёрзла, и это привело меня в чувство.

Остальное время я провела с пользой. Пароль от компьютера я знала и зашла на свой аккаунт. Заполнила на портале госуслуг заявление на развод. Прошерстила сейф, отсканировала и отправила на свою рабочую почту все документы, которые хранились в нём и всё, что попалось мне под руку в столе Кира. Разбираться с ними буду потом.

Поискала в интернете варианты сдающегося в аренду жилья и была откровенно озадачена ценами на него.

К утру голова гудела, как чугунный колокол, в глазах стояла резь и мутная пелена. Корчась от отвращения, притулилась на диванчике и не заметила, как задремала.

Я не слышала, когда Кир открыл дверь. Просто проснулась и увидела, что она открыта нараспашку. Тихо дошла до лестницы, молясь, чтобы звенящий на кухне посудой муж, не вышел из неё и не увидел меня. До того как начнётся следующий раунд нашего скандала, я хотела поговорить с дочерью наедине. Поговорила.

Задерживаться в спальне не стала, сразу прошмыгнула в ванную. Кожа на лице горела от засохших на ней слёз, страшно хотелось смыть разъедающую, солёную пленку, но еще нестерпимее хотелось смыть с себя запах моей ночной тюрьмы.

Когда в коридоре послышались шаги мужа, я уже складывала вещи в чемодан.

— Девчонки, завтрак готов! — бодрый, полный энтузиазма голос Кира разнесся по этажу. — Ваши любимые блинчики по папиному рецепту!

Муж постучал в комнату дочери. Значит, первым делом решил заглянуть к ней.

Я аккуратно свернула и сложила в чемодан вечернее платье, которое купила специально для намечающегося благотворительного вечера. Туда же положила купленные под него туфли. Развод разводом, но бросать дело, которое я любила и которому отдала столько сил, я не собиралась. И отменять благотворительный вечер тем более. На этой ярмарке тщеславия и демонстрации лучших нарядов и драгоценностей я, как хозяйка, должна была быть на высоте. Свои украшения, которые мне щедро дарил муж, я просто высыпала сверху.

В комнате напротив громко плакала и обвинительно кричала дочь. Сердце сжималось от жалости к ней. Даша совсем не заслуживала того, что происходило. Того, что измена отца била и по ней.

Громко бахнула дверь, и через секунду разъярённый муж ворвался в нашу спальню.

Глава 9

— Ты чего творишь, Рит? — рявкнул взбешённый Кир. — Ты чего дочери наплела?

— Правду. — я поджала губы и кинула в чемодан очередную блузку. Свою любимую, из натурального шёлка.

— Какую, к чёрту, правду? — треснул ладонью по комоду муж. — Зачем?

— Я объяснила дочери причину, по которой мы с тобой разводимся. — повертела в руках тонкий кашемировый джемпер и вернула его обратно на полку.

Выдвинула ящик и стала перебирать лежащее в нем бельё. Все сразу я с собой забрать не могла. Пока некуда было, а таскаться с кучей чемоданов с места на место не хотелось. На первое время хватит одного, с самым необходимым.

— Разводимся? — рванулся на меня бизоном.

Я выставила руку, останавливая его. Второй рукой заправила волосы за ухо, демонстрируя щёку с наливающимся на ней синяком.

— Бить будешь? — невозмутимо поинтересовалась.

Кир запнулся, с ужасом глядя на творение своих рук.

— Рита… — отступил на шаг. — Прости. Я не хотел. Ты сама…

— Угу. — я сгребла свое белье и кинула кучей в чемодан. Перебирать уже ничего не хотелось.

Сил не было смотреть на мужа. Голос его слышать. Выяснять отношения. Никогда не прощу, что поднял на меня руку. Жестокости его не прощу. Он же специально запер меня именно в кабинете. Не в нашей спальне, хотя здесь тоже был замок на двери. Ещё сильнее унизить хотел, показать мне моё место.