Семь пятничных шалостей - Соня Субботина
Юля не собиралась заводить каких-то интрижек на стороне и изменять своему парню. Все, что ей хотелось, – общения на близкие обоим темы. Тот парень учился на смежном с ней факультете и тоже увлекался… она уже не помнила, чем именно интересовалась в тот месяц. Обсуждение преподов, учебы и творчества ведь не преступление.
Но вышло… как вышло. И теперь она то жалела об упущенном шансе, то убеждала себя, что у тех отношений не было будущего, потому что они с Мирославом изначально были слишком разными, а расход по разным институтам окончательно стер все сходства.
Да и с парнем тем они долго не прообщались. Все закончилось тем, что Юля в него и правда влюбилась (но уже когда была свободной от обязательств и отношений девушкой!), призналась в своих чувствах и… Ничего! Тот парень стал делать вид, будто они никогда и не были знакомы.
Возможно, так было лучше для всех. И для Юли, и для Миры, и для его новой девушки, и для (будь он неладен!) того парня. Но как же больно осознавать, что твоя первая любовь счастлива и без тебя. Радостно, конечно, но все же больно…
Кажется, Лада права, дольше чем на пару месяцев ее ни на что не хватает. Каждый месяц-два новое увлечение. Удивительно, как ей еще не надоели рисование и шитье. Она даже не может сериал посмотреть, если не залипает попутно в соцсетях на телефоне или рисует что-то.
И с отношениями та же фигня. Ни одни не продлились дольше пары месяцев. Но в этом случае не потому, что ей становилось скучно, в каждом парне она видела то самое: раз и навсегда. А потому, что каждое ее «навсегда» безжалостно разбивали.
Ей хотелось надеяться, что однажды появится человек, которому она сама не надоест через пару недель. И все обязательно образумится. Отношения появятся. Игра разработается. Диплом напишется. Причем последний желательно без усилий и затрат временных и эмоциональных ресурсов.
Из воспоминаний в реальный мир ее вернул лежащий в кармане телефон, который разрывался от уведомлений. Видимо, кандидаты решили написать ей все разом. Она достала из другого кармана ключи и открыла дверь. Родители еще не вернулись с работы.
Юля зашла на кухню и поставила чайник, думая о том, что прошлое должно оставаться в прошлом. Нужно гнать от себя прочь мысли о том, что все равно уже нельзя изменить. В настоящем и так дел по горло: учеба, работа, айтишники… Она заварила некрепкий чай, засыпала в него три ложки сахара. Решила, что три после такого стресса, который только что пережила (встреча с бывшим, как-никак!), маловато, и положила еще одну. Вспомнила, что ей предстоит общение с кандидатами и нужно еще больше энергии, и достала из холодильника оставшуюся половинку шоколадного торта, который маме вчера передала в благодарность пациентка. Мысленно поблагодарила родителей за быстрый метаболизм. Можно есть сладкое, мучное и жирное тоннами – и не толстеть. Лада бы убила за такое.
Следующие дни обещают быть интересными. Лишь бы среди кандидатов не было каких-нибудь сексуально озабоченных маньяков.
«Прошлое в прошлом, – еще раз мысленно закрепила она, – а здесь и сейчас начинаем поисковую операцию. Дальше – как пойдет».
Может быть, и получится найти не только программиста для новеллы, но и любовь всей жизни, от которой не захочется сбежать, как только бабочки сложат свои крылышки, и которая сама не сбежит, кто знает? Тема для диплома нашлась же сегодня совершенно случайно, когда ее даже и не искали, может, и на этот раз получится так же?
Юля проверила мессенджер. Научрук так и не ответил. Она переборола желание написать ему снова и пошла в свою комнату к планшету нарисовать пару набросков к диплому, совершенно наплевав, что сначала надо бы утвердить тему и собрать теорию.
Глава 3
Неоправданный риск
У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.
Коко Шанель
После вчерашнего социальная батарейка была почти на нуле. Чего не скажешь о зашкаливающем желании помереть, лишь бы не мучиться с жутким похмельем. Но Ира все же нашла в себе силы, чтобы выйти из дома куда-то помимо учебы. Только потому, что ее лучший друг с явными проблемами с социализацией не хотел покидать свою берлогу еще сильнее, чем она сама. Так что Ира считала своим долгом продолжить праздник, даже если социальная батарейка не просто разрядится, а уйдет в минус настолько, что связь с реальностью потеряется.
– Ириш, прием? Ты все еще тут? – спросил Макс, когда заметил, что лучшая подруга больше не пьет чай и смотрит в одну точку куда-то ему за спину.
– Да. – Она быстро проморгалась, придумывая оправдание своему недолгому выпадению из мира. – Пытаюсь вот антенны найти.
– Что? Какие антенны? Ты на парах в психушке бредом заразилась, что ли?
– Ха-ха! Улиточные антенны, потому что твой образ жизни мало от них отличается.
– От антенн?
– От улиток! И от антенн, кстати, тоже. Улитки хоть двигаются.
– Началось… – тяжело вздохнул Макс.
Последнее время все их с Ирой встречи проходили по одному и тому же сценарию: обманный маневр, и…
– Пойми, ты не можешь всю жизнь сидеть в одиночестве в своей комнате!
– Вообще-то могу. Работаю я из дома, доставки существуют, а учебы последний год, и скоро смысла выходить на улицу совсем не будет, – ответил он, мысленно отмечая, что к их следующей встрече надо бы составить чек-лист фраз Ириши, чтобы безудержно веселиться, пока сидишь и отмечаешь сказанное галочками.
– Да господи! Ты просто невыносим! – Не заметить, как Макс уходит от неудобного разговора, мог бы только слепоглухой. – Я просто не хочу, чтобы ты провел остаток своих дней как затворник, принявший целибат.
Ира думала добавить, что на Насте свет клином не сошелся, но решила, что друг и так все знает. Ну
