Гнев изгнанника - Монти Джей

Она думала, что я знаю.

Все эти годы она несла на себе этот груз, сгорая заживо в своем собственном аду, потому что думала, что я причастен к этому. Она думала, что я стоял и смотрел, как Окли уничтожает ее.

Я ненавижу это. Я, блять, ненавижу, что она думает, будто я такой же, как он. Что я мог допустить такое. Что я способен стоять и смотреть, как ей или кому-то еще причиняют боль, и ничего не сделать.

И почему она не должна так думать? Я остался. Я остался рядом.

Я был его лучшим другом. Я был там и позволил всему этому случиться.

Я позволил Окли втянуть меня в свою грязь, позволил ему использовать меня как пешку и не заметил этого.

Не заметил ее.

Сколько времени прошло с тех пор, как кто-нибудь видел Серафину Ван Дорен?

— Джуд, что ты делаешь, чувак? — слова Эзры теряют смысл, когда я хватаю куртку, мои движения резкие, как будто я не могу двигаться достаточно быстро.

Скоро я заставлю Окли Уикса пожалеть о том, что он дышит.

А прямо сейчас?

Я дам абсолютно ясно понять, что я не злодей в ее истории.

«Перчатка»

По традиции, Уэст Тринити выбирает место, а Пондероза Спрингс – игру. В этом году игра называется «Нашел – забирай».

Ключи от ваших мэрий спрятаны в пределах Рифа Смерти. Место отмечено крестом. Найдите свой ключ и верните его в обозначенную зону.

Воровство не только разрешено, но и ожидается. Ключ можно передавать между товарищами по команде, но как только он оказался у вас, он должен оставаться в зоне игры. Работайте в команде или в одиночку. Если вы покидаете игровую зону, вы выбываете из игры, без шанса на возвращение.

Пондероза Спрингс начнет игру на пляже. Уэст Тринити – в лесу. Сирена сообщит вам о начале игры. У вас будет время до полуночи. Первый город, который найдет и вернет ключ в обозначенную зону, побеждает.

Победитель получает все, и, как всегда, постарайтесь не погибнуть.

Глава 16

Искатели и хранители

Фи

13 сентября

Найди ключ. Верни его. И укради, если сможешь.

Правила просты, но здесь ничего не бывает просто.

Тьма на Рифе Смерти – это не просто отсутствие света, она живая.

Что-то давит на мою кожу, холодное и неумолимое. Мои пальцы копаются в мокром песке, волны ласкают мои костяшки, а океан разбивается о скалы, издавая постоянный, неумолчный рокот.

Там, где страсти уснули в тиши,

Где шепчет прибой у подножья души.

Это была наша подсказка, а значит, он должен быть где-то здесь. Другого места быть не может. Ну, то есть, конечно, есть и другие тайные места. Риф Смерти и окружающий его лес занимают сотни гектаров земли.

Но есть только одна Бухта Влюбленных. Я знаю это, потому что именно здесь Атлас лишился девственности.

Фу, не нужно было мне это представлять…

— Нашла! — кричу я, отрываясь от своих мыслей. — Святое дерьмо, я его нашла!

В бледном свете луны, пробивающемся сквозь туман, слабо блестит ключ от мэрии. Я прижимаю к груди старинный ключ, как своего первенца.

— Фи, я сейчас тебя расцелую!

— Прошу, не надо, — кричу я в ответ Атласу, который помогал мне копать, что ему явно не нравилось.

Но мы подбросили монетку, и он проиграл. Так что остальным двоим досталось все веселье.

Я встаю с мокрого песка, леггинсы промокли и прилипли к телу. За углом появляется Нора с бейсбольной битой на плече и каплями пота на лбу.

— Я забыла, как это весело, — тяжело выдыхает она, вытирая кровь с губ тыльной стороной ладони, с улыбкой на губах.

— Не так уж и плохо вернуться домой, да? — улыбаюсь я, подходя к ней и вытирая пальцем каплю крови с ее подбородка.

— Могло быть и хуже.

— Нам нужно бежать в лес. Время почти вышло, — говорит Атлас, подходя сзади и махая телефоном перед моим лицом. — Давайте разделимся, как бананы.

— Ты идиот, — тихо смеюсь я, шлепая его по затылку.

Выходя из пещеры, я прячу ключ в лифчике. Туман, поднимающийся с воды, густой и клубящийся, накрывает темный пляж, затрудняя видимость на расстоянии более нескольких метров, не говоря уже об окраине леса.

Отлично, я и так ничего не вижу, потому что утром уронила последнюю пару контактных линз в раковину, мать его. Просто замечательно.

— Черт, твой глаз! — выдыхаю я, когда мы выбегаем на песок и я впервые за час вижу брата.

Рубашка Рейна разорвана в клочья, на его груди полно царапин, на ребрах – розовые синяки. Но хуже всего – рана прямо посередине брови. Она опухла, кровоточит, и кровь стекает по щеке.

— Кто, блять, носит с собой нунчаки? — жалуется он, тяжело дыша.

Я закатываю глаза.

— Наверное, тот же, кто носит кастет.

Я замечаю, как луна отражается от серебристого металла, скрученного вокруг его пальцев, когда мы идем сквозь туман.

— Кто-нибудь еще чувствует, что нас вот-вот затянет в черную дыру? — тихо говорит Нора, ее ботинки глухо стучат по песку.

— На самом деле, черные дыры не могут ничего затягивать. Это скорее связано с тем, что гравитационное притяжение настолько сильное, что даже…

— Я люблю тебя, но сейчас не время для твоих интеллектуальных разговоров, когда ты нервничаешь, — прерывает меня Атлас, глядя назад. — К нам идут отбросы.

Паника и адреналин пронзили мою грудь, и я последовала за его пристальным взглядом на группу людей в нескольких метрах от нас. Их тяжелые шаги стучали по земле, когда они бежали к нам.

— Бегите.

Не знаю, кто это сказал, но это и неважно. Мы бросились к окраине леса, виднеющейся впереди темной линией на фоне серого тумана.

Больше не было смеха, не было шуток.

«Перчатка» не просто так была опасной. Она стала такой, потому что люди начали умирать, и все понимали, что это не просто несчастный случай.

Это нечто более мрачное, жестокое и безжалостное, где стирается грань между игрой и могилой. Где жизнь и смерть танцуют слишком близко, а на кону стоит не просто право