Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

Как будто мы кому-то что-то должны.

Да не должны!

Ну не хотим мы на море. И не нужно насиловать себя.

Пусть без нас плюхаются. Обойдутся.

Хотим вместе побыть, наедине, насладиться друг другом, и насладимся. Это для нас сейчас главнее.

— Ну позвони, скажи, что мы передумали. Делов-то. А хочешь, так поехали.

Не хочу выглядеть тираном или кидаловом. Пусть сама решает. Если скажет: «Поехали!», то молча сяду за руль и поеду.

Но нет. Люся морщит мордашку и, вздохнув, уже решительнее заявляет:

— Нет, не хочу. Пока доедем, то-се, уже вечер. Лучше ужин приготовлю.

— Можешь не готовить. — Сажусь за тот самый стол. Теперь он будет нам напоминать о нашем спонтанном бурном соитии. Приятно.

— В смысле?

Люся поднимает с пола корзинку и хлеб. Все-таки упустили. Надо будет потом кусочки в биоотходы отнести, в подъезде специальный бак стоит.

— Позвоним в кафешку и закажем что-нибудь.

— Еще чего. — Корзинка оказывается в мойке. — Я что, своего мужчину не в состоянии прокормить?

Упс. Передо мной девушка с характером. Я не сомневался, конечно, про характер, но сегодня можно было бы и понежиться и отдохнуть от бытовухи, раз уж пошла такая пьянка.

Чувствую, что я еще не насытился Люсей. Есть еще порох в пороховницах.

— Иди, ванну прими, грязь дорожную смой. Я позвоню и буду ужин готовить.

Командует лапа в позе греческой амфоры для вина.

А я чувствую, что хочу испить еще из этого сосуда. И не раз.

Глава 79

Людмила

Миша наконец отлипает от меня и топает в ванную.

Нужно будет ему чистую одежду чуть позже отнести.

Пока он там плюхается, я успеваю отбивнушки засунуть в духовку. Хорошо, что замариновала в чесночно-майонезном соусе заранее отбитое мясо. Кладу на каждый расплющенный кусок мяса кольцо ананаса и засыпаю сыром. Все, как любит Миша. И я люблю, кстати, тоже. У нас уже много общелюбимых блюд в моем исполнении.

Быстро чищу десять картошин и ставлю варить в кастрюльке для толчонки.

Пока я в родительской квартире клеила обои, мой Миша озаботился приобретением плиты для нашей кухни. Очень предусмотрительно с его стороны.

Ну а что?

Я сразу дала понять, что не собираюсь кормить его едой из ресторана. И он как-то быстро согласился.

— Люсь, ты тут хозяйка, как скажешь, так и будет, — отмахнулся он одним утром, пока мы ждали свой кофе из кофемашины.

А вечером меня ждал сюрприз — новенькая хромированная со стеклянной поверхностью плита. И с духовкой.

— Люсь, я взял пока такую, а как в дом будем кухню планировать, выберешь себе, какую захочешь, лады?

Он еще поцеловал меня в щечку, будто маленькую девочку, а у меня в груди стало горячо.

Заботливый и хозяйственный!

То что нужно, берем!

Вторая фраза из коллекции моей подруги, Алены.

Блин-блинский!

А Машке позвонить?

Совсем вылетело из головы.

Вот так всегда. Как только Миша меня охмурит, так я обо всем забываю. Рохля. Рядом с ним становлюсь слабой и нежной.

Да где этот телефон задевался?

Нахожу с трудом смартфон. Ругаю себя и набираю Машку.

— Маш, не ждите нас, мы не приедем.

— Да мы уже догадались, — ржет в трубку подруга, — Пашка через десять минут уехал, не стал ждать. Мы уже к косе подъезжаем. Все, пока.

И отбилась.

Ну и хорошо, не нужно ничего объяснять.

Вытаскиваю из холодильника овощи для салата.

Я в раздумьях: нарезать самой, или пусть Миша расстарается?

— Люсь, потри спинку, пожа-а-луйста… — доносится из ванной.

Чуйка у Миши что ли?

Только подумала о нем, и он уже активировался!

А я-то подумала, что он снова уснул, хотела пойти поподглядывать. Хотя… Что я там не видела?

Останавливаюсь в дверях ванной. Снова дверь не закрыл, доверчивый мой.

Или специально оставил, чтобы позвать и соблазнить?

Знаю уже этого котяру ласкового и ненасытного. Постоянно попадаю в его умело расставленные ловушки: то спинку почеши, то прыщик выдави.

Ага.

В глазик соринка попала.

А через минуту я уже на лопатках или… Снова на лопатках. Таю в его нежной страсти.

— Я тебе спинку, а ты салатик потом порежешь? — говорю на расстоянии, не приближаясь к протянутой руке с мочалкой.

Миша спрятался под шапкой пены, только голова выглядывает из воды.

— Так, да? — на хитрой мордахе расплывается деланно обиженное выражение. — А как же общечеловеческий принцип «Ты ко мне по-человечески, я к тебе по-человечески?» А? Я что, сегодня еще не заработал вкусняху? Люсь? Я так не играю.

Все ясно. Миша решил «пошалить, так пошалить». Выдержать бы напор его страсти.

— Я не поняла, ты что, не устал? Сколько сегодня проехал? Километров двести?

Пытаюсь достучаться до его благоразумия. Но где благоразумие и где Миша, когда я в шаговой доступности.

— В одну сторону.

— Ого.

— Что ого? Какие наши годы? Люся! Я вообще-то попросил тебя спинку потереть. Просто потереть спинку. Понимаешь? А ты что подумала? Ах ты ж извращенка алчная до моего тела. — Мишино возмущение звучит вполне справедливым. Он полон праведного гнева на меня такую недоверчивую. только смешинки в глазах выдают шкодного любимого.

Чего не отнять у моего Миши: умения стрелки переводить и добиваться желаемого. Агрессивный маркетинг в его исполнении это что-то. Р-раз, и ты уже сам не понял, что виноват. Р-раз и ты уже соглашаешься и делаешь то, что хочет он.

Если он так диванами эксклюзивными будет торговать, то мы быстро миллиардерами станем.

— Значит так, спинку я тебе потру, и все. — Подхожу и забираю мочалку. — У меня там ужин готовится, не хочу испортить продукты, слышишь?

— Слышу. Уже пахнет. Мясо готовишь? — довольно ворчит и усаживается в ванной, подставляя спину.

Лью на мочалку гель и тру, и не только спину. Я, словно настоящая жена и куртизанка из забытого фильма, мою своего господина.

Пока я вожу по мощной спине и мускулистым рукам, глажу загорелую грудь, Миша привлекательно мурлычет, будто распыляет вокруг себя личные феромоны. Пытается несколько раз погладить мою руку и дотянуться до попы.

— Ну, Миша, — пытаюсь увернуться от его шаловливых рук.

Получается с переменным успехом.

— Ну чо Миш, чо Миш? — смешливо бухтит. — Ну нельзя быть красивой такой. Люсь, давай ко мне, а? Места хватит. Ты ж еще не мылась?

В Мишиных глазах загорается опасный огонь. Мне не видно, что творится под пеной, но по его возбужденному лицу понимаю, что снова горим.

— Не мылась, — киваю, склонив голову набок, и вздыхаю.

Невыносимым уже не называю, снова про мусор отшутится и попросит, чтобы его никуда не выносили.

— Я стесняюсь, — хихикаю и кидаю в него мочалкой.

— Ой, что я там не видел, давай ко мне. Я на большее ей богу сейчас не способен. — В глазах такая мольба. — Ну иди ко мне, я соскучился.

Глава 80

Людмила

— Миш, мясо сгорит, — пытаюсь достучаться до здравомыслия.

Только до чьего, еще не решила. Я хочу к Мише, прямо в эту пену, ближе к его телу. Я знаю, что там от меня прячется, и Миша прав, я алчу того, что спрятано сейчас под водой. Я уже даже подумать не могу, что смогу прожить без Миши.

— Таймер установила? — смахивает крепкой ладонью с лица влагу. Ко лбу прилипли волосики, на губах капли воды.

До чего же привлекателен, мой красавчик!

— Конечно, — сомневаюсь в своей сексоустойчивости, глядя на своего милого.

— Ну тогда смело ступай в озеро похоти и разврата. — Миша улыбается и протягивает мне руку.

— Так у меня там картошка варится, — тщетно пытаюсь остановить себя, напоминая о готовящемся ужине, как падающий в бездну цепляется за крохотную веточку на краю ущелья.

— Поставь на маленький огонь и… Люсь, я тебя люблю, — в голосе уже отчаяние маленького мальчика, оставшегося без вкусной мороженки.

Понятно. Решил с козырей зайти.